Мейсон, протягивая посетителю руку и незаметно подмигнув Делле Стрит.
– Нет, нет, нисколько! Нет, дорогой мистер Мейсон, вы неправильно истолковали мой визит к вам. У меня никаких неприятностей нет, что вы!
– Извините, – улыбнулся адвокат, – в таком случае я действительно неправильно понял ваши слова. Присаживайтесь, пожалуйста.
Мейсон уселся за стол, Делла Стрит прошла на свое место и приготовила блокнот для стенографирования.
– О, мистер Мейсон! – продолжал восторгаться посетитель. – У меня нет слов, чтобы выразить восхищение от того, что имею счастье воочию видеть вас и вашу очаровательную секретаршу. Это просто счастье – лицезреть ее во плоти!
– По вашим словам может сложиться впечатление, что она сидит здесь обнаженная, – сухо заметил Мейсон.
– О, нет, нет, мистер Мейсон! Вы опять исказили мои слова!
Делла Стрит подняла голову от блокнота и смерила посетителя ироническим взглядом.
– Я подразумевал, – поспешил оправдаться Фейллон, – что только читал о ней и видел ее фотографии. Теперь же я вижу перед собой живого человека.
– Готового застенографировать любое ваше слово, которое вы скажете относительно дела, приведшего вас ко мне, – добавил адвокат.
– Да, да! Простите меня, мистер Мейсон! Я прекрасно понимаю, насколько драгоценно ваше время. Я и сам из тех людей, кто не привык ходить вокруг да около, а сразу переходит к сути.
– Я вас внимательно слушаю.
– Как я уже говорил вашей очаровательной секретарше, мистер Мейсон, я являюсь в некоторой степени партнером мистера Бенджамина Эддикса, а также, как бы вам это ни казалось странным, дальним родственником несчастной Элен.
– В какой же степени родства вы состоите с Элен Кадмус? – спросил адвокат.
– О, в весьма отдаленной, но она всегда называла меня дядей. Это я пристроил ее секретаршей к Бенни.
– Бенни? – поднял бровь Мейсон.
– Прошу прощения, – быстро поправился посетитель. – Конечно, к Бенджамину Эддиксу.
– Хорошо, продолжайте.
– Бедная Элен! Я даже вообразить не могу, что заставило ее совершить столь ужасный поступок, да еще таким образом. По-моему, гораздо проще, раз уж решил свести счеты с жизнью, принять смертельную дозу снотворного и умереть в собственной постели. Позвольте говорить откровенно, мистер Мейсон, но так было бы проще и для нее, и для всех нас.
– Полагаю, – возразил Мейсон, – что когда человек решает покончить с собой из-за неразрешимых проблем, он менее всего обеспокоен благополучием окружающих.
– Да, да, конечно. Я понимаю это. Бедняжка. Я лично могу понять это, но согласитесь, мистер Мейсон, уход из жизни можно было обставить не столь романтично и шокирующе, чтобы о тебе писали в прессе.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что вольно или невольно Элен привлекла внимание общественности
