сам по себе не способен организовать и связать воедино все хитросплетения человеческого опыта и существования.
Как указывает социолог Кристиан Смит, это означает, что в поисках своего места в мире и толкования своего опыта мы должны применять много разных нарративов – как видно, так мы и поступаем[87]. Смит отмечает целый ряд подобных нарративов, с которыми сталкиваемся мы, люди XXI века, и которые задают для своих носителей ментальные конструкции при поисках смысла – это христианский нарратив, нарратив исламского фундаменталзма, нарратив процветающего капитализма, нарратив прогрессивного социализма, нарратив научного просвещения, нарратив либерального прогресса, нарратив бесцельности и случайности. Другие психологические, антропологические и социологические школы предлагают свои перечни нарративов.
Дело в том, что даже если мы убеждены в превосходстве своего «главного нарратива», все равно придется обращаться к другим в поисках подробностей, цвета и фактуры. Так уж устроены мы, люди. Это у нас от природы. И именно об этом я и пишу – о том, как свести воедино нарративы науки и веры, чтобы получить обогащенную картину и углубленное представление о мире, не теряя уважения к имманентным различиям этих нарративов. По-моему, здесь нет никаких фундаментальных интеллектуальных трудностей[88] – проблема заключается лишь во враждебном отношении к любым подобным попыткам синтеза, укорененном в нашей культуре и отражающем заботы и тревоги стремительно удаляющегося прошлого.
В каком-то смысле я не предлагаю ничего нового. Нарративы обогащения были популярны с древнейших времен[89]. Они вытеснены нарративом-конкурентом, который в наши дни уже утратил академическую достоверность и вот-вот лишится и последних остатков культурной привлекательности. Когда-то для западных СМИ это была позиция по умолчанию, однако ее очевидные недостатки и пробелы привели к тому, что теперь она оттеснена в лагерь воинствующих сциентистов-атеистов. А мы достойны лучшего и можем черпать мудрость прошлого, чтобы восстановить куда более удачную систему представлений, полностью удовлетворяющую человеческую жажду знаний и смысла.
Куда же ведут нас эти разнообразные карты реальности, различные уровни смысла и нарративы? Вера и наука дают разные, но потенциально взаимодополняющие системы человеческого самосознания. Если мы, люди, хотим процветать и вести полную осмысленную жизнь, нам не обойтись без них обеих. И вера, и наука склонны переоценивать собственные возможности. Религия не скажет, каково расстояние до ближайшей звезды, а наука не скажет, в чем смысл жизни. Однако и та, и другая – части общей картины, и если мы откажемся от какой-то из них или от обеих сразу, то обед-ним свои представления о жизни.
В следующей главе мы еще немного поговорим о месте теорий в науке, а затем посмотрим, каково их место в религии.
Теория, данные, доказательства
Откуда мы знаем, что правда,
Важные соображения на этот счет см. в работе
Яркий пример – возрожденческая метафора «двух книг», о науке и религии; см.
