Предрассветные сумерки и так высветлили почти все, кроме самых глубоких теней. Все пространство внутри изгороди с колючей проволокой оставалось заполнено людьми в синей форме. На дороге, подходившей к огороженному участку, стояло несколько синих машин. Тело лежало там, где его обнаружили. Все необходимые фото уже отсняли, замеры сделали, информацию запросили. Люди, охранявшие территорию, уже начали скучать, хотя убийство и добавило разнообразия в их рутинную службу. Собственно, из радостей жизни им оставалось сейчас только наслаждение ароматом диких весенних цветов и свежевспаханной земли. Большинство, впрочем, предпочли бы лучше поспать у себя в казарме.
Внимание остававшихся на площадке привлек шум лопастей тяжелого транспортного вертолета. Тот прилетел все с той же южной стороны, снизился и завис над телом. Из отодвинутого люка спустили на лебедке сетку, и вскоре она медленно поднялась с тем, что еще недавно было человеком. Когда машина скрылась из виду, старший офицер собрал всех и в кратких, доступных выражениях описал им то, что с ними произойдет, если они хотя бы вскользь упомянут где-нибудь об увиденном. Когда офицер закончил свою лекцию, все покинули участок. А когда живущий недалеко от этого места фермер вышел в поле, то даже не обратил внимания на огороженный клочок земли, поскольку выглядел он так же, как всегда.
Впрочем, фермер и так избегал смотреть в ту сторону.
Когда он прервался на утренний перекур, на базе военно-воздушных сил Мальмстрем в Грейт-Фолс, штат Монтана, приземлился сверхзвуковой истребитель. Вообще-то истребитель был двухместный, но управлять им мог и один пилот. Мужчина, выбравшийся с заднего пилотского места, не сумел бы пилотировать машину, даже если бы от этого зависела его жизнь. Несмотря на знаки различия ВВС, сам он пилотом никогда не был – только генералом военно-воздушных сил. Командир базы и начальник службы охраны встретили генерала на взлетной полосе. Втроем они проехались до ангара в дальнем углу базы. Обыкновенно этот ангар стоял с распахнутыми воротами, запущенный, необитаемый, если не считать редких тренировок Национальной гвардии. Но сегодня ангар оказался закрыт. У входа стояли двое вооруженных часовых. Еще четверо дежурили по углам постройки, и двое – внутри.
Генерал смерил застывших навытяжку часовых скептическим взглядом.
– Не слишком ли поздно, вы не считаете? – холодно поинтересовался он у командира базы.
Тот побагровел, но ничего не ответил.
Генерал перевел взгляд на тело, вытянувшееся на столе. Генерал был крупным человеком – не то чтобы высоким (в наше время рост в шесть футов скорее норма), но крупным. Широкоплечий, с широкой грудью, мускулистый, плотный. Впрочем, на животе уже появился слой жирка, а седые волосы, совсем недавно только проглядывавшие кое-где в черной шевелюре, занимали теперь в ней доминирующее положение. Вот только голос с годами мягче не сделался.
– Будь ты проклят, Паркинс, – прошептал он. – Будь ты проклят!
Начальник
