Ярослава, и вернулась в машину с готовым ответом. Робкая, домашняя сторона ее натуры противилась тому, чтобы ввязаться в авантюру, но Ника слышала и более сильный, явный голос, который убеждал согласиться. «Жизнь превратилась в схему», – сказал Ярослав, сам того не подозревая, поставив ей диагноз. «В самом деле, превратилась! – признала про себя женщина. – Все так привычно, предсказуемо, просто и… И я больше так не хочу! Я чувствую себя старой, а ведь мне и тридцати нет!»
– Получай! – она уселась рядом с Ярославом и протянула ему пакет.
– Спасибо, – он выхватил яблоко покрупнее и жадно впился в него зубами. С хрустом прожевав первый кусок, признался: – Давно обо мне никто не заботился, а как хочется! Как думаешь, может, стоит жениться? Не поздно?
– Сколько же тебе лет?
– Тридцать пять.
– По нынешним меркам, рано, – авторитетно заявила женщина. – Есть кто-нибудь на примете?
– В том-то и беда, что есть, – шутливо вздохнул тот, расправляясь с яблоком. – Признаться, мне нравишься ты… Ну, согласна?
– Выйти за тебя замуж?!
– Пойти на прием к Генриху Петровичу! – он остановил машину. – Приехали. Если откажешься, придется идти самому, а этого бы не хотелось. Расколоть он меня не расколет, но почуять брата-психиатра может. Этот Генрих, судя по отзывам прислуги, хитрая лиса! А вот если придет милая молодая женщина в беде, он покажет себя во всем параде. Такие врачи-герои привыкли властвовать над пациентками, и не слишком высоко ставят их умственные способности. Тут-то их и надо ловить!
– Будем ловить! – с неожиданной смелостью ответила она и протянула потрясенному Ярославу руку: – Не могу отказаться, искушение уж очень велико!
В первую минуту он молча тряс ее ладонь, не в силах подобрать слов, а когда набрался духу, признался, что совсем не верил в ее согласие.
– Ты мне казалась слишком… Самодостаточной, что ли? Такие женщины на авантюры не идут. Ты выглядела слишком счастливой, чтобы во все это ввязаться!
– Именно – выглядела, – она с трудом высвободила руку и приоткрыла дверцу машины. – В моей жизни давно уже ничего не происходит. Я согласна на все, с одним условием, что это не опасно. У меня ребенок, и рисковать собой я не могу.
Ярослав, выскочив из машины и провожая ее до подъезда, клятвенно пообещал, что как только ему почудится опасность, он немедленно освободит Нику от данного слова.
– Только опасности нет! – сказал он на прощанье, когда она уже открыла дверь подъезда. – Ты же не в лабиринт к Минотавру пойдешь, а на банальный сеанс психоанализа. Если боишься, пойду с тобой, посижу в приемной под видом мужа. Так даже больше узнаем. Главное, добудь мне фамилию!
Фамилию Генриха Петровича – Каляев – Ника узнала без труда, сразу по прибытии домой, позвонив Наталье. Перезвонила Ярославу, тот назвал ее умницей, и пообещал скорую встречу с Генрихом Петровичем.
