ро абсолютно не имел желания гоняться за попугаем. Иногда, просыпаясь, он обдумывал, не перебраться ли ему в швейные цеха, там попрохладней будет. Потянувшись и зацепив лапой горшок с геранью, довольный ее качанием, кот спрыгнул с подоконника и по-хозяйски, неспешно отправился на проверку своих владений.
Обойти всю усадьбу за один день ему не под силу, поэтому кот решил, что на утро оставить для обследования только внешние границы дома, тем более его очень привлекали голоса дворовых с улицы.
Усадьба располагалась на самом высоком холме во всей округе. Господский дом с мезонином, сложенный из кирпича, украшали белокаменные детали декора, придававшие ему торжественности и величия. Фасад дома выделялся по центру тосканским портиком, поддерживающим балкон мезонина.
Изящный, стильный дом окружал сад с плодовыми деревьями яблонь, груш, вишен, кусты черной и красной смородины, крыжовника; дорожку к дому сопровождал аромат распустившейся сирени.
Конюшни, каретник, скотный двор, птичник, мастерские всякого рода: слесарная, столярная и другие хозяйственные постройки, имеющие весьма внушительный вид, разместились в отдалении от господского дома и смотрелись как самостоятельная группа сооружений различного назначения.
На черном дворе усадьбы размещался коровник, призванный обеспечить господ молоком, сливкам, маслом. Кроме того, сие сооружение давало некоторое количество телят, специально выпаивавшихся коровницами для барского стола: говядина считалась слишком грубой пищей для нежных барских желудков.
Для хозяйского стола подавали только свежие куриные яйца, молодых цыплят. Поскольку гостей в доме Летлинских обычно собиралось много, то на хозяйском дворе в птичнике водились гуси, индюки, цесарки.
Усадьба располагалась в нескольких саженях от ближайшей деревни, чтобы шум, пыль от проходящей скотины и запахи не беспокоили господ.
За оградой помещичьего дома ютились многочисленные людские избы, в которых проживали управляющий имением, садовник, лесничий, некоторая домашняя прислуга и другие работники.
Кухня располагалась в отдельном здании, подальше от жилых и парадных покоев, чтобы чад от готовящейся пищи не тревожил чуткого обоняния барыни. Повар, поварята, кухарки, кухонный мужик для черных работ спали в кухне.
На значительном удалении от усадьбы как жемчужина смотрелась часовенка, аккуратно подметенные дорожки к которой обрамляли кусты еще не распустившихся пионов.
Вспомнив о них, чихнув пару раз, кот вернулся к мысли посетить швейные цеха, где всегда можно поиграть с клубком. Так он и решил, тем более, что пора еще и коготки поточить.
Швейные цеха составляли помещения, вытянувшиеся в череду проходных, хорошо освещаемых комнат.
Кот прошествовал первые две комнаты и остановил свой выбор на самой большой из них, где работали белошвейки, которых особенно ценили хозяева. Господа Летлинские создали необходимые условия для аккуратных мастериц. Иные так шьют, такую строчку выстроят, что никакой француженке не сделать. Сорочки, произведенные в Летлицких мастерских, ценились. Хотя промышленное производство Тимофей Васильевич не собирался устраивать, редкий из соседей не мог отказать себе в просьбе по дружбе сшить одну – другую рубашку для себя или хозяйского сынка и гордо сообщить своим знакомым, что эта сорочка от Летлинского.
Девки шили в абсолютно несвойственной для них манере – молча. В воздухе висела гнетущая тишина, но кот внимания на нее не обращал и вальяжно пересек комнату, выбрал корзинку с мягкой тканью, залез в нее и задремал.
– Вот развалился, опять помнет все, – ворчала одна из девушек, аккуратно вытаскивая кота.
При всем ее недовольстве, к коту она не испытывала неприятных чувств. Мягкий персидский кот располагал к себе. Его в подарок привезла хозяйке ее соседка и подруга Варвара Васильевна Лапшина.
Варвара Васильевна приезжала всегда неожиданно, но оставалась желанной и дорогой гостьей дома. Она была так хороша собой, что все мужчины этой усадьбы и соседних бросали на нее взгляды обожания, и женщины вынуждены были терпеть это. Впрочем, будучи светской, изящной и элегантной дамой Варвара Васильевна вызывала у окружающих ее людей ощущение превосходства над ними.
Кот, воспользовавшись своим положением, побрел к другой корзине и незаметно уютно в ней устроился.
Девки работали, редко раздавались звуки упавших ножниц или пуговиц.
– Какая тишина у вас здесь сегодня, – сказал Тимофей Васильевич, ищущий свою супругу в мастерских. – Если б собака не лаяла, так можно было б подумать что нет ни одной живой души.
Несмотря на то, что хозяин имел воинский чин, с людьми он предпочитал разговаривать на средних тонах, а с женой всегда внимательно, почтительно и очень ласково.
– Ей богу, батюшка,
