Эмилем Габорио, избравшими героями своих произведений детективов.
«Молькенмаркт» – древний, мрачный, угловатый комплекс зданий, который до 1891 г. занимал берлинский полицай-президиум, – а затем и новое его помещение на Александерплац не стимулировали полет фантазии. То же самое относилось к Четвертому отделу, который с 1854 г. примерно соответствовал Сюртэ или лондонскому уголовному розыску. Не лучше выглядели полицай-президиумы и сыскные отделы в других немецких землях.
Когда правительственный советник Кёттиг вводил в Дрездене бертильонаж, он понятия не имел, как, впрочем, и другие руководители уголовной полиции в Германии, о том, что уже восемь лет тому назад, в 1888 г., берлинский ветеринарный врач доктор Вильгельм Эбер направил в прусское министерство внутренних дел докладную записку, ставшую любопытнейшим документом в истории дактилоскопии. Отнесись к ней в министерстве с большей долей воображения, возможно, прусской полиции и выпала бы честь участвовать в становлении дактилоскопии. Эбер несколько иначе, чем доктор Фолдс, исходя из совсем других предпосылок, открыл криминалистическое значение отпечатков пальцев, найденных на месте преступления. Кровавые отпечатки рук на полотенцах, оставляемые мясниками и ветеринарами в берлинских бойнях, привлекли внимание Эбера и навели его на мысль о папиллярных узорах. В результате многочисленных опытов он выявил различную в каждом отдельном случае их картину. Через некоторое время Эбер уже умел определять по отпечатку на полотенце того, кто им пользовался. Точно так же, как и Фолдс, он пришел к выводу, что по отпечаткам ладони и пальцев руки, оставленным на месте преступления, можно установить преступника. К своей докладной записке в министерство внутренних дел он приложил ящичек, в котором содержались принадлежности, необходимые для получения «картины рук», с оговоркой, что он снимал отпечатки с предметов, которых касались неизвестные ему люди, а затем сумел их установить. С помощью паров йода, заявлял Эбер, можно закрепить отпечаток руки, на котором четко будут видны папиллярные линии.
8 июня 1888 г. исполняющий обязанности начальника берлинской полиции фон Рихтхофен вернул Эберу его докладную записку, сухо заметив при этом: «Пока что, насколько могут вспомнить ветераны, никогда еще не удавалось реконструировать отпечатки рук по следам, оставленным на щеколдах, стаканах или других предметах, обнаруженных на месте преступления». И никто не вспомнил о предложениях Эбера, когда в Саксонии – первой из германских земель – был введен бертильонаж.
Советник Кёттиг пытался пригласить в Дрезден начальников полиции всех германских земель, чтобы заинтересовать их бертильонажем. Он ратовал за проведение «всеобщей конференции немецкой полиции», но его усилия разбились о стену местнических интересов отдельных земель и их полицейских ведомств. Между тем шеф гамбургской уголовной полиции Рошер ввел антропометрию, за ним последовал
