есенинский бум. Новое здание областной филармонии стало называться театром имени Есенина; проводились легкоатлетические соревнования, и даже шахматный турнир, организованный мною, был посвящен памяти поэта. Заметно было, что Солженицын ценил Есенина не очень высоко. Когда я не смог выполнить какую-то его просьбу, сославшись на занятость подготовкой школьного вечера памяти Сергея Есенина, с иронией заметил: «Ну как же школа может обойтись без есенинского вечера?!» – в том смысле, что я мог бы заняться делом более достойным.
Догадывались ли мы, что он писатель? Нет, могу сказать определенно. Вообще жизнь Солженицына за школьным порогом была нам неведома. Мы знали о нем меньше, чем об иных учителях, чьи радости и горести живо обсуждались учениками. Но почему-то мнение физика интересовало меня более всего, когда речь шла о литературном произведении, и именно с Исаичем я стремился подискутировать на темы, очень далекие от преподаваемых им учебных дисциплин.
Что можно сказать о его тогдашних увлечениях? Вспоминая о годах юности, он рассказывал, что было время, когда не представлял жизни без футбола. Он любил теннис и сетовал: «Рязань – некультурный город. Нет ни одного приличного корта». Помнится, Исаич принял участие в устройстве теннисного корта на спортивной площадке возле радиотехнического института. Уже став студентом этого учебного заведения, я как-то раз наблюдал за его игрой. С трибун неслось «Давай, Исаич!» Многие его ученики поступили именно в этот институт.
Еще его увлекали туристические походы, особенно велосипедные. Когда один из его учеников заметил, что, путешествуя на автомобиле, можно увидеть куда больше, Исаич ответил: «Ты сын двадцатого века, а я – больше девятнадцатого. Для меня важно пройти весь путь самому. Едешь на велосипеде, смотришь по сторонам – все твое. А на машине?! Что-то там пронеслось со скоростью 80 километров в час и забылось». Говорил он, что теплоходные прогулки не любит по единственной причине – целые дни гремит репродуктор. Проявлял Александр Исаевич интерес к драматическому искусству, иной раз высказывался о живописи.
Запомнилось мне его внимание к школьному вечеру, посвященному 100-летию А. П. Чехова. Он давал доброжелательные оценки нашим самодеятельным инсценировкам. Но что-то критиковал в действиях актеров, не все ему нравилось из репертуара. Тогда он признался, что в свое время сам участвовал в самодеятельности, любил играть персонажей коротких рассказов Чехова и всерьез подумывал о профессии актера24.
Активного участия в организации школьных вечеров он не принимал, появлялся на них с фотоаппаратом и лампой-вспышкой.
Казалось, что его главное пристрастие – фотодело. Исаич организовал из нескольких учеников нашего класса фотокружок. Как руководителя кружка Солженицына отличала аккуратность, дополнявшаяся строгой бережливостью. Пробы для фотопечати нужно было брать небольших размеров, реактивы разводить в строго необходимых количествах, а, скажем, вылить использованный проявитель в канализацию с тем, чтобы
