не осознавая в полной мере, подсказывала договаривающимся сторонам верное решение или могла склонить одну из сторон к разумной уступке! И при этом мне хватало ума обставить все так, что никто из «высоких договаривающихся сторон» не ощущал моего прямого участия в обсуждении. Ведь дело переводчика только переводить, а не высказывать свои умозаключения, до тех пор, пока его об этом не просят.
Дело шло, бизнес процветал! Мой директор был явно доволен тем, что я всегда рядом и на высоте, но до некоторых пор присматривался ко мне и держался вполне официально. Продолжая служить с радостью и полной самоотдачей, я все-таки вскоре сделала для себя неприятное открытие. Часто наши партнеры, в моем присутствии, разумеется, потому что переводила-то я, откровенно восхищаясь мной, просили шефа поощрить меня материально. В такие минуты мне всегда было неловко, как-будто я сама выпрашиваю себе поощрение. А мой шеф только довольно улыбался и поглядывал на меня многозначительно. Но еще более неуютно я стала чувствовать себя, когда, со временем, обнаружила, что он стал позволять себе фамильярно потрепать меня по руке или погладить по спине, как гладят и треплют верную собаку. Выслушивая положительные отзывы о моей работе, знании языков, комплименты в мой адрес, как интересной женщины, он постепенно стал относиться ко мне, как к своей собственности! Еще через некоторое время он, видимо, решил, что я созрела, и начал более активно проявлять свою благосклонность. Сначала было ощутимое повышение заработной платы, а потом, как водится, липкое выжидание благодарности за «благодеяние».
Я просекла ситуацию еще задолго до явных проявлений его симпатии, но ругала себя последними словами за то, что так плохо могла подумать об этом, казавшемся мне вначале недосягаемым, человеке. Я в молодости вообще грешила тем, что всех людей, с кем довелось мне общаться, считала порядочными и достойными лишь только потому, что они – люди.
– Как ты смеешь так плохо думать об этом достойном человеке? – гневно вопрошала я, глядя себе в глаза в зеркало. – Он взрослый и умный, он твой директор, у него семья, он годится тебе в отцы! Ты явно заблуждаешься!
В такие минуты я готова была поверить себе, что все так оно и есть. Однако, внутренний голос зудил и призывал открыть глаза и уши. Кто-то, явно нахальный, с мерзким намерением испортить мою жизнь и карьеру, услужливо рисовал в моем воображении сатирическую картинку, увиденную когда-то в журнале. На ней был изображен страус, спрятавший голову в землю. А под картинкой надпись: «Не пугайте страусов. Кругом асфальт».
– Ну, уж нет! Я – кто угодно, только не глупый страус. И моя умная головушка мне бесконечно дорога! – решила, наконец, я и заняла круговую оборону.
Меня невозможно было застать врасплох. Со стороны можно было подумать, что я – слепая, глухая и вообще круглая дура. Я смотрела на него чистыми, невинными глазами ангела и делала
