квартиру. Толя таким же самым способом построил тоже жилье в новом, недавно отстроенном, спальном районе города, откуда ушел в армию.
Братья редко общались с отцом, но поехать на его похороны они не имели возможности. Мама намного пережила своего бывшего мужа. Замуж снова не выходила и была счастлива, что сыновья могут хоть изредка навещать ее. Вундеркиндов из них не выросло, но они столкнулись с деспотизмом, тиранией, бюрократией разных режимов и принимали жизнь такой, какая она есть.
Разговоры на злободневные темы о морали, современные настроения молодежи. Политические распри. Участие стран в отмывании денег. Коррупционные скандалы, связанные с нерентабельными предприятиями. Временные региональные войны. Все волновало Толю, давая пищу для философских размышлений за рюмкой вина в дешевых питейных заведениях, которые он регулярно посещал для улучшения самочувствия, где ему давали на сдачу две конфетки или жвачку, чем он с удовольствием угощал своих новых подруг за «рюмкой чая».
Жена постоянно возмущалась его помятым видом, но мирилась с тем, что у дочерей высшее медицинское образование, полученное бесплатно и дающее право зарабатывать на жизнь.
Одевался он скромно, но чисто, как приучила его мама. Всегда был в центре текущих событий, посещал встречи с актерами, просветителями современности на телестудии, писал дипломы, доклады, диссертации, статьи за деньги и продавал свои незатейливые впечатления от жизни. Такой вид заработка помогал ему продвигаться в людском пространстве. Но помятый вид был слишком потенциозен, чтобы вызвать жалость или желание общаться в любой обстановке на берегу какого-либо курорта с видом на Гвинейский залив или в одном из отелей Турции.
– Рад встрече, – произнес автор нашумевшего бестселлера: «Ведьма – в чертогах дьявола», который был распродан за считанные дни и принес ему баснословную сумму в эквиваленте равном поездке на Канары плюс недельный заработок депутата Госдумы. – Проходи. Извини, что забыл позвонить домработнице и убрать остатки вчерашнего бардака.
– Когда будет время, я сам уберу твою блевотину. А сейчас налей чего-нибудь, чтобы не видеть этого, как ты сам назвал, – гость плюхнулся в кресло, отделанное кожей и шляпками мелких гвоздей.
Он поднял с пола какие-то листы и углубился в чтение, перелистывая страницы и время от времени отхлебывая, из поставленного рядом с ним на передвижной столик, бокала в форме кубка времен царской династии 19 века.
– Кто может проще и лаконичнее так излагать, как эти чертовы писаки, у кого вместо вина или кофе всегда в стакане пойло для немецких и австрийских таверн, – кривляясь и создавая впечатление начитанности, проговорил гость и, закрыв глаза, внезапно откинулся на спинку кресла.
На его бледном лице появились ярко-прорисованные капилляры, а на губах белая полоска слюны как от отравления ядом желтой гадюки.
Сценарист
