которые еженедельно растаскивали тепловозы и электровозы по всей Сибири – эта прекрасная возможность увезти тело и закопать, скажем, где-нибудь в тайге в Иркутской области – тогда мне стало ясно, что дела этого мне «не поднять». Физически невозможно.
Вы не подумайте, что у меня во всем были обломы. Это я для примера привел два случая. А успешных дел у меня было гораздо больше.
А вообще… Сильно мешали нормальной работе тогда житейские дела, неустроенный быт.
Жил я в то время в комнате коммунальной квартиры на четырех хозяев. Моя комната была площадью 14 квадратных метров, соседи – пьющие и шумящие по ночам, в коридоре – вечная грязь, в кухне – тоже. Так что я приходил домой только спать.
И старался делать это попозже – часа в два прийти, поспать часов пять-шесть, и на работу! А по пути – позавтракать в кафе.
Да что вы – денег нам платили тогда очень мало! Но у меня родственники хорошие, помогали. Нет, просто занимались предпринимательством, успешно работали, ну, и ежемесячно тысяч семь-десять мне подбрасывали. Так что на питание мне хватало.
Ну, и подружки выручали. Парень я был симпатичный, молодой, холостой, с девушками обращался уважительно. Это, знаете ли в наши скотские и потому – грубые, времена очень ценилось.
Так что я пользовался успехом, все старались меня женить на себе, и я мог пожить месяц-другой то там, то здесь, причем – в комфорте, при опять-таки уважительном обращении со мной.
Нет, так и не женил никто! А расставался я всегда с подругами мирно, и теперь, встречаясь то с одной, то с другой через много лет, мы обнимаемся, а то и целуемся, вполне дружески болтаем.
Вот так и жил.
Вы понимаете теперь, что взятки мне брать и нужды-то не было. Ну, коль я совестливый такой.
Но нельзя жить в болоте – и оставаться чистеньким. Не позволят вам!
И мне тоже не позволили. На меня «капнули» в УСБ – управление собственной безопасности, и те взяли меня в разработку. Ну, это дела не для посторонних, это – наша внутренняя кухня, поэтому скажу только лишь – отбился я через месяц, устоял, и после этого от меня отстали все – и свои, и чужие.
Я ведь о предложениях, которые мне делали, заявлять никуда не стал. Так что можно сказать, что меня даже зауважали.
И вот вскоре-то и началось это неприятное дельце.
Инженер Курочкин Олег Семенович
Приближение Миллениума я ощутил специфически, значимым лишь для меня обстоятельством. Меня неожиданно разыскал адвокат, которые и сообщил мне, что некоторое время назад в одной из алтайских деревень умер одинокий старик – мой дальний родственник. Имущество от него осталось кое-никакое: дом, сбережения – по современным представлениям не очень-то и много: тысяч на двести пятьдесят. Рублей, естественно.
В общем, адвокат мне сообщил, что других наследников нет, родственников разыскать более не удалось.
Я
