и завязываешь с этими своими творческими закидонами, или я покажу тебе, где бог, а где порог. А вы, Клара Даниловна, прекращаете изображать из себя мать Терезу, и уезжаете к себе в квартиру. А еще лучше – к сестре в деревню. Потому что делать из мужика ребеночка я вам вот тут вот, на глазах у детей, не дам! Или он мужик, у которого хватит сил справиться с проблемами, или пусть выбирает, что ему дороже.
Клара Даниловна хлопнула себя по упитанным бокам, и открыла рот, чтобы заняться воспитательной деятельностью, но Настя, победно хлопнув дверью, покинула поле боя.
Еще через час в прихожей зашуршало и заскрипело. Настя вышла из спальни и увидела, что Никита помогает матери одеваться. Видать, уговорил. Ну, и хорошо! Ну, и славно! Настя умела побеждать Клару Даниловну на своей территории. А без нее как-нибудь и с мужем справится.
Выпроводив маман, Никита позвал Настю пить чай. Она не стала фыркать, пришла на кухню, бутербродов настрогала, достала печенье и конфеты.
– Ник, я не буду терпеть пьянства. Я тебя предупредила.
– Настюш, ну, ты должна войти в положение.
– Не буду. В такое положение я входить не буду. Мама пусть в твое положение входит, если считает, что в данной ситуации нужно на цырлах перед тобой скакать. Куда она поехала?
– Пока домой. Но я уговорил ее вернуться к тете Эльзе.
– Вот и славно! Вот и правильно! А то она вчера ночью кинулась бульончик тебе варить, как будто я не кормлю тебя.
– Ну, все-все, не расходись! Я же понимаю твое возмущение. И, Насть, слышишь? Я больше не буду, – как в детском саду сказал Никита.
– Ну, не будешь – и хорошо. А работу ищи.
И Никита снова начал ее «искать», а поскольку поиски работы были напрямую связаны с разными переговорами, причем, не с работодателями, а с друзьями, которые выступали в роли советчиков, то каждый вечер он приезжал домой если не на бровях, то в хорошем настроении, и долго расписывал Насте все прелести будущей работы.
А между тем денежный запас семьи, который Никитос усиленно тратил по своему усмотрению, стремительно таял, поскольку Волков не просто выпивал, а выпивал красиво, с угощением, и при хорошей компании. Кое-что Настя успела предусмотрительно конфисковать, но основную массу сбережений, хранимых дома в чулке, глава семьи быстренько спустил в нужном направлении. И в один прекрасный день потребовал у Насти «вспоможения». Именно так и сказал:
– Насть, мне требуется вспоможение!
Настя слегка опешила от мужниной наглости и его высокого «штиля», и задала ему типичный в таких случаях классический вопрос – не предоставить ли ему ключи от квартиры, где деньги лежат?
Никита понял, что вспоможения не будет, погрустнел, лег на диван и пролежал весь день без движения, с перерывом на обед и ужин. Перед ужином он, потирая голову, сообщил жене, что у него депрессия.
– По завидному твоему
