target="_blank" rel="nofollow" href="#n_9" type="note">[9].
Другое дело, что в условиях той социальной системы не было возможности в полной мере реализовать на практике идеи нравственного исправления заключенных. Поэтому неудивительно, что «создавалось совершенно нелепое положение: нравственное воздействие должно было оказываться на людей, сидевших в тюрьме на шейных цепях, вделанных в тюремные стены, с кандалами, колодками и рогатками»[10].
Не было и нормативной базы, определяющей режим исполнения наказания. Лишь 26 мая 1831 г. появилась инструкция, регламентирующая исполнение лишения свободы. Она впервые в России урегулировала условия размещения, режима, труда и быта заключенных. Устав Попечительного о тюрьмах общества подробно останавливался на религиозном воздействии на заключенных. Предписывалось введение церковных служб, воскресные и праздничные дни рекомендовалось проводить «в благочестивых чтениях, беседах и молитве»[11]. (Установление в российской пенитенциарной системе свободы отправления религиозных и культовых обрядов и разрешение после 12 июня 1992 г. функционирования на территории колоний церквей и мечетей также свидетельствуют о преемственности традиций.) Тогда же царское правительство разрешило создать тюремные библиотеки в общих местах заключения, оговорив, что подбор литературы должен быть ограничен книгами духовного содержания.
Таким образом, Попечительное о тюрьмах общество явилось первым шагом на пути формирования пенитенциарной системы, а точнее – пенитенциарного права России. Впервые общий проект плана устройства тюрем по всей империи был утвержден 25 апреля 1821 г., когда Министерство внутренних дел представило царю записку об устройстве уездных тюремных зданий.
Первым же по времени специальным законодательным памятником царской России о лишении свободы явился Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей и о ссыльных. Он вошел в XIV том изданного в 1832 г. Свода законов и составил пятую часть этого тома, будучи разбит на две книги. Всего Свод содержит 832 статьи; причем 171 статья первой книги непосредственно посвящена тюремной системе России. Такое соотношение, когда количество статей о ссыльных в четыре раза превысило число статей о содержащихся под стражей, вполне соответствовало исторической роли ссылки и тюрьмы в России до первой четверти XIX в. Как отмечал М. Н. Гернет, «начиная со времен Уложения Алексея Михайловича 1649 года, ссылка в различных ее видах всегда интересовала законодателя более, нежели тюремное заключение»[12].
Вообще работ российских исследователей тюремной системы в этот период было немного. Формирование уголовной и пенитенциарной политики России XIX столетия происходило в основном под влиянием сочинений Беккариа, Бентама и других известных зарубежных ученых, хотя свой вклад внесли и российские гуманисты Радищев, Новиков, Ушаков, Мордвинов, Лопухин. Представители российской интеллигенции в процессе разработки тюремной реформы ознакомились с
Там же. С. 100.
