указывали еще в дореволюционной и советской юридической литературе.
Так, в своей работе, изданной в 1902 г., Н. Фалеев исследовал субъект и объект воинского наказания. Автор считал, что субъект карательной власти в армии – государственная власть – издает военно-уголовный закон, глава армии приводит его в исполнение и пользуется правом, состоял в полном согласии с законом, и на основании закона может издавать обязательные для армии постановления. Словом, субъект государственной власти передает главе армии исполнение закона, причем отказывается регламентировать самые способы наилучшего его выполнения, предоставляя это усмотрению главы армии[21]. Под объектом наказания Н. Фалеев понимал лицо, которое отвечает не только вследствие совершения им преступления, но и за само преступление [22].
Рассматривая цели наказания, С.В. Познышев указывал на субъект наказания [23].
Позже А.А. Жижиленко рассматривал объект карательного воздействия. По мнению профессора, «момент нарушения правовых благ личности, выражающийся в лишении человека известного блага или умалении последнего, присуще всякому наказанию. И сколько мы можем представить себе отдельных правовых благ личности, столько же мы можем представить себе и отдельных видов наказаний: жизнь, телесная неприкосновенность, свобода, имущество, правоспособность, честь – все эти блага признавались, а некоторые из них и теперь признаются годными объектами карательного воздействия. И, конечно, не может быть сомнения в существовании этого момента вторжения в сферу правовых благ личности в таких мерах, как смертная казнь, телесное наказание, лишение свободы в разных его видах, денежное взыскание и лишение или ограничение прав – словом в огромном большинстве наказаний, а для весьма многих карательных систем для всех вообще наказаний. Везде здесь мы видим известное правовое благо, которое является объектом карательного воздействия и которое отнимается или умаляется посредством наказания; и соответственно каждому из приводимых наказаний мы можем представить деликт, посягающий на то же правовое благо, что и наказание» [24].
В.Д. Ардашкин, определяя содержание правового принуждения, в том числе и наказания, полагает, что оно состоит из двух взаимосвязанных сторон: объективной и субъективной. При этом он подчеркивает, что без выделения указанных сторон принуждения его научное исследование и практическая реализация наталкивается на серьезные трудности [25].
Под субъективной стороной уголовного наказания Е.Г Самовычев понимает отношение сотрудников исправительно-трудовых учреждений к применяемому ими карательно-воспитательному воздействию к лицам, отбывающим лишение свободы [26].
Профессор И. М. Гальперин указывал на субъективную сторону наказания [27], а также на личность преступника как объект наказания
См.: Фалеев Н.И. Цели воинского наказания / Н.И. Фалеев. – СПб.: Типография «В. С. Балашевъ и К°», 1902. – С.36.
См.: Там же. – С. 70.
См.: Познышев С.В. Основные вопросы учения о наказании / С.В. Познышев. – М.: Университетская типографы, 1904. – С. 381–386.
Жижиленко А.А. Наказание. Его понятие и отличие от других правоохранительных средств / А. А. Жижиленко. – Петроградъ: ПРАВДА, 1914. – С. 46–47.
См.: Ардашкин В.Д. О принуждении по советскому праву / В.Д. Ардашкин // Советское государство и право. – 1970.– № 6. – М., 1970. – С. 34.
См.: Самовычев Е.Г Причины умышленных убийств и проблема исполнения наказания за их совершение: автореф… д-ра юрид. наук / Самовычев Е.Г- М., 1991. – С. 31.
См.: Гальперин И.М. Наказание: социальные функции, практика применения / И.М. Гальперин. – М., 1983. – С. 44.
