Родственников своих в Германии разыскать не пробовали?
Эльза. Да кого там найдешь! Там уже и не осталось никого, наверное! Какая из меня немка? Я русская. Только фамилия подвела. Нас таких русских с неправильными фамилиями по всей России знаете сколько? Не всем русским быть Ивановыми да Петровыми. Кому-то надо и Рабиновичем быть, и Блюментрост. В техникуме у меня была подружка, Ривка Рубинчик. Русская еврейка. Мы с ней четыре года за одной партой просидели. Так нас и прозвали: две подружки-хорошистки, жидовка да фашистка. (Смеется.) Я ни на кого не обижаюсь. Время такое было.
Василий. Совсем ни на кого?
Эльза. Нет.
Василий. Как вам это удается?
Эльза. Не знаю…
Василий. А я вот отца до сих пор простить не могу. Все-таки руки у вас дрожат…
Василий берет Эльзу за руку.
Василий. И себя простить не могу. Что против него не пошел. Да как против него пойти было? Я – младший сын, с меня весь спрос. Я закончил семь классов в селе, тут недалеко. Потом уехал на учительские курсы в город. Дальше – больше, поступил в педагогический. Ну и там встретил девочку. Она была такая худенькая, как тросточка, только-только после тифа. Стриженная под мальчика, тоненькая, в чем только душа держалась? С таким детским голосочком. Родных у нее никого не было. Вообще никого не было. Койко-место в общежитии – вся ее родня. Мне ее было так жалко. Аж до слез. До комка в горле. Я ей сразу же пообещал жениться. Вот только родителям напишу, и сразу в ЗАГС. Ну и что? В июне приехал в город отец. Посмотрел на нее. Сказал – собирайся, поехали. Отвезли меня на все лето к тетке в дальнюю деревню. Мол, они мне подыскали уже невесту. Я отцу говорю – батя, ты чего, у меня ведь есть невеста! Кого там! Нет и все! Сиди, морковку жуй, за окно смотри. А за окном, значит, по соседнему огороду эта деревенская ходила. Красивая, ничего не скажу. Попа – во! Коса – до пят! На лице румянец! Но я-то по своей тоскую, по той, болезненной. Хотел велосипед я, значит, старый украсть, и до города ехать. А как еще? Денег-то нет. Да и с транспортом тогда не шибко было. Ну, раз на нем прокатился вокруг деревни, два. Нет, не уехать, старый он больно. Так и женили меня в августе на Вале моей. А та, тифозная, когда узнала, на какое-то там строительство подалась. Вроде БАМа, но БАМа тогда еще не было. Так я ее больше и не увидел. Но однокурсник мне в шестьдесят седьмом рассказал, что видел ее на съезде учителей в Москве. Сказал, что выглядит она хорошо, и даже сыто, и у нее муж директор школы. А есть ли у нее дети, он почему-то не спросил…
Эльза. Василий, вы меня извините, пожалуйста, но мне нужно срочно уйти.
Василий. Что-то случилось?
Эльза. Нет, ничего.
Василий. А что тогда? Я вас чем-то обидел?
Эльза. Нет, вы меня совсем не обидели…
Василий. Эльза, пожалуйста, я вас прошу, посидим еще немного? Я чайник поставлю?
