из какой-то роли, – бросила я, даже не пытаясь скрыть раздражения.
– Кажется, вы не в самых лучших отношениях с матерью?
– С чего вы взяли? – Я знала, что мои слова прозвучат несколько агрессивно, но не смогла сдержаться.
– Ни с чего. Так, предположение – ложное, как я вижу.
– У нас с ней хорошие отношения, но вы не должны забывать, моя мама – актриса, и иногда то, что она произносит, может оказаться отрывком из сценария. Порой мне кажется, что мама давно потерялась среди кучи созданных ею персонажей. Она и на меня смотрит по-разному – в зависимости от того, в каком проекте на данный момент участвует.
– Тогда, вероятно, сейчас она снимается в триллере, – многозначительно сказал комиссар. – Только вот некоторые вещи, сказанные ею, все же подтверждаются.
– Видеозапись? – догадалась я, бледнея. Я так надеялась, что этой записи не существует, и пришла сюда, в полицейский участок, чтобы убедиться в том, что ее нет.
Комиссар не ответил на мой вопрос, только посмотрел на меня пронизывающим насквозь взглядом.
– Знаете, что показалось мне забавным? – внимательно глядя на меня, спросил Трену. – Она не сказала, что вы тоже его любили. Какое уж там «очень».
– Мы прожили вместе два года. Разве это ничего не значит?
– Тогда скажите сами, вы любили месье Сережа? – Он произнес «месье Сережа», старательно выговаривая имя.
– Я молчала долго, дольше, чем это было уместно. В конце концов, это был простой вопрос, ответить на который не составляло труда. Но думала я о другом – о том, кого действительно любила. Плохи мои дела.
– Нет, не любила, – покачала я головой, стараясь быть искренней. – Думала, что любила, но оказалось – это не так.
– Париж порой открывает людям глаза на такие вещи, не правда ли?
– Я не любила его, но он все равно был мне очень близким человеком.
– Почему вы говорите о нем в прошедшем времени? – спросил вдруг комиссар, и я вздрогнула.
– Я не знаю. Вы сами спросили меня, любила ли я его, разве нет?
– И вас это не удивило?
– Нет.
– Вас не так легко выбить из колеи, – улыбнулся комиссар.
– А вы пытаетесь это сделать? Зачем?
– Давайте говорить начистоту. Мне ваш молодой человек – как кость поперек горла. – Комиссар Трену неожиданно сменил манеру, словно решил попробовать другую роль. Я даже растерялась от того, насколько разительной была перемена.
– Что вы имеете в виду?
– Видите ли, ваш месье Сережа пропал без вести, так? Он не умер, не убит, его тело не нашли где-нибудь в Сене.
– Господи, что вы такое говорите?! – прошептала я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
– Это я к примеру, успокойтесь, мадемуазель Даша. Мы же в Париже, а тут с туристами постоянно случаются всякие происшествия. И мы привыкли к этому. Приходится расследовать, находить украденное,
