же профессиональные секреты.
Я согласился, заметив, что сам был в свое время в системе КГБ. Спецназ погранвойск…
– А ты был на той операции? – спросил я.
– Был. Кувалдой окно разбивал. Интеллектуально и тонко.
Водка и горячий ужин разморили нас, не хотелось выходить на студеный ветер, но засиживаться было нельзя, очередь подпирала.
Через час поступил приказ, и мы рванули, будто тетива из оттаявших рук. Старший автобуса пригрозил: никому не спать, оружие зарядить. Все облачились в каски-сферы с мощными забралами, «броники», «разгрузки», набив их до предела магазинами, гранатами, «черемухой», ножами и прочим военным скарбом.
– В случае обстрела автобус увеличивает скорость, – вещал старший. – Если задний автобус останавливается или наш останавливается – выбиваем окна и по установленному порядку выходим наружу, отражаем нападение.
Но равнина миролюбиво мигала дальними огоньками – здесь жили люди, варили ужин, а вернее, уже засыпали, притулившись к теплому боку соседа по кровати. В этот час горели только лампочки на мирных колхозных подворьях. Но мы ехали не на крестьянский праздник – бешеная банда ждала нас во всеоружии. Они были готовы встретить нас свинцом, не зная нас, не желая знать. Возможно, лет десять назад мы могли вместе учиться за одной партой, совершать мальчишеские подвиги… Впрочем, лет десять назад тоже существовали определенные проблемы. И только умные и не черствые душой могли находить общий язык, невзирая на некоторые различия в оттенках кожи и языка.
Однако идиоты всегда обожали конфликты.
Больница махала белыми флагами – это были простыни. Спецподразделение не могло стрелять. «Альфа» никогда не вела огонь по безоружным, даже когда за их спинами укрывались кровавые волки. Так прошел час и другой.
Появилось местное руководство, люди в фетровых шляпах безбоязненно пошли к корпусам. Навстречу вышли двое в черных масках. Они шли осторожно, будто по минному полю, автоматы в руках, бешеные глаза угадывались в темноте ночи. Мне разонравилась чертова журналистика. Я бы срезал этих мерзавцев, чувствующих себя мессиями подлой акции. Чтобы они кровью харкали, сплоченные своей сволочной идеей.
Люди в шляпах и в масках долго совещались, потом «гутарили» начальники. Меня, конечно, не допустили. Альфовцы ждали. Автоматы с выверенными мушками прицелов, ракеты «муха», огнеметы «шмель» ждали своего часа… «Подождем», – сказал человек в зимней шапке военнослужащего. «Хорошее лицо, – подумал я, – невзрачное, незапоминающееся, в толпе увидишь – и тут же забудешь». Командир «Альфы» жалел своих ребят, а они жалели потерянное время. Они рвались в бой. Но местное начальство, руководствуясь исламом, народными традициями и аксакальской выдержкой, не дало зеленый свет. Через три минуты в предрассветных сумерках появились колышущиеся фигуры, несчастные люди шли под дулами автоматов, им не повезло, их вырвали из теплых постелей, внезапно, вдали
