Милка. – Да и не слышала я про такое.
– А он очень маленький, – сказал Колян. – И они вначале накачают тебя дурью, а уже только потом его подсовывают, когда ты ничего не соображаешь. Под кожу зашивают. Вот, смотри!
Колян закатал рукав. Рука была вся в запёкшейся крови.
– Ой, – тихо сказала Милка. – Что это?
– Это я здесь сдатчик выковыривал, – сказал Колян. – Чтобы они меня больше не чуяли, сволочи.
И он тронул рану. Из раны опять пошла кровь.
– Эй! – сказала Милка. – Ты чего? Вправду сумасшедший, что ли? Перестань!
Колян сжал края раны пальцами, подержал немного, отпустил. Теперь кровь уже почти не шла. Милка смотрела на Коляна и чуть заметно дрожала.
– Такие вот дела, – сказал Колян. – И у Генерала тоже так же. Он свой сдатчик тоже вытащил. А остальные нет, потому что ничего ещё не знают.
– И я, что ли, тоже не знаю? – спросила Милка.
– Ну, это легко исправить, – хмурым голосом сказал Колян. – Дай руку!
Милка попыталась вырваться, но Колян цепко схватил её и потянул на себя. И завернул ей руку. Вывернул. Милка заныла. Колян повернул её руку к окну, к Луне, и увидел чуть заметный след.
– О! – радостно сказал Колян. – Вот он! Не шевелись!
– Коля! – прошептала Милка. – Мне нельзя. А вдруг я выкину?
– А вдруг они завтра придут, тогда что? Не вертись. Не вертись, я говорю! А то ещё промахнусь. И что тогда дитя?
Милка послушно замерла. Колян повернул её ещё сильнее к свету и сказал:
– Да и не больно это. А теперь зубы сожми. Сожми крепче!
Милка сжала. Колян достал заточку и примерился, рука его сильно дрожала, тогда он тоже сжал зубы, тоже как можно крепче, и саданул в Милку заточкой – прямо в шрамчик. Милка ойкнула, но, главное, не дёрнулась. Колян разрезал кожу и начал колупать заточкой, искать сдатчик. Милка смотрела на Коляна и молчала, в глазах у неё были слёзы. Колян подцепил сдатчик и сказал:
– Готово. Потерпи ещё.
И вытащил. Сдатчик был такой же – маленький и неказистый, весь в крови. Милка зажала края раны и неотрывно смотрела на сдатчик. Колян вытер его и положил себе на ладонь.
– Гадость какая! И во мне сидела! – тихо сказала Милка.
Колян усмехнулся, сунул сдатчик себе в рот, на коренные зубы, и ударил снизу кулаком. Сдатчик сразу лопнул. Колян его выплюнул на пол, гордо усмехнулся и сказал:
– Вот и всё.
– Что всё? – тихо спросила Милка.
– А то, – сказал Колян, – что теперь они ничего про нас не знают: ни где мы, ни про что мы говорим. Мы теперь вольные, Милка!
Милка смотрел на него, молчала.
– Вольные мы. Вольные! – ещё раз сказал Колян…
И вдруг ему стало страшно. Так страшно, что всего перекосило. Засада, опять думал он, убить их хотят, вот что! Милку убить хотят, скотины! Или опять почудилось? Нет, не почудилось, а он нутром почуял –
