четырехчасовая гонка по пустынному шоссе, скалистый островок в глубине ладожской шхеры и бешеный столб энергии ударивший из под кубических гранитных валунов. Столб чуть не разорвал его на куски.
Отключиться не удавалось. Тин блуждал в проходных дворах, задержался в садике за Академией художеств, наблюдая за выездкой пони. Издалека смотрел на Неву, не выходя на набережную. Потом координатное время вышло, и надо было проверить новости.
Народу в кафе немного прибавилось. Сначала появилась студенческая парочка. Девушка, в дредах, марлевой блузке и в чем-то еще этническом. Парнишка в специально надорванных джинсах и футболке. Оба с ноутбуками. Вместо того, чтобы обниматься и шептаться на диванчике в углу, они заняли столик в центре зала, сели напротив друг друга, открыли ноутбуки, отгородились экранами и начали стучать по клавиатуре, изредка поверх переглядываясь.
Затем, через несколько минут в зал ввалилась шумная компания: четыре бугая в майках и спортивных штанах. Парни были бритые и крепколобые. Сели ближе к входу, развалились в креслах, и начали громко обсуждать, кто кому чего насовал, и кто кого трахнул.
Тин слегка поморщился. Кафе не жлобское. Таких соседей не предполагалось. Впрочем, они не мешали. Тин вернулся к размышлениям.
Откровение
10.03.2005 года.
Три месяца назад он уехал на неделю за город. Была середина марта. Снег только начал плавиться, сугробы покрылись коркой, и на нее ложились синие и оранжевые солнечные тени. Дни стояли морозные, звеняще чистым был воздух. Тин бегал на лыжах, топил печь в пустом светлом доме, лежа часами глядел в потолок. Отдыхал от города и суеты, зная еще, что именно в такие дни сами с собой приходят прозрения. На третий день, в ночь, в полусне соскользнул в медитативную глубину.
Он как бы парил в космической бездне, не ведая границ. Было хорошо и покойно раствориться в пустоте. В бесконечности потерялось время. Потом вдруг сама с собой раскрылась следующая бесконечность. Она не могла быть большей, чем Космос, но была. Была грандиозней в силе своей, в таком ослепляющем и одновременно призрачном сиянии, что казалось: сейчас сотрет его вовсе из этого мира, превратит в ничто.
Неизмеримой точкой намеренья Тин не позволил себе пропасть, и тогда из этой бездны, будто бы сверху, увидел всю Землю. На мгновение: судьбы своего мира, стран, народов, каждого человека, прошлое, будущее… Затем видения сфокусировалась, и перед ним чередой прошли картины: взрыв на атомной станции в Сосновом бору, худший чем Чернобыльский, гибель огромного города, тысяч людей, лесов, беспощадная радиационная смерть пространства. Потом образы закрутились в черной воронке, схлопнулись, и все исчезло. Он вернулся из той реальности ошеломленный. Это должно было случиться через три месяца, в начале июня. Точно знал время и дату. Видел до деталей, как произойдет авария.
Сеансы такого рода были ему не в новинку. Более того, Тин давно развивал способность виденья (Ясновиденье – говорить как-то неловко: за экстрасенса
