конечно. Нефть пошла вниз, и за ней доллар растет, евро пока стоит. Надо покупать евро, или, может, подождать еще неделю, как ты думаешь?
– Я думаю, что этого итальянца фасонистого, лысого пора убирать. «Зениту» нужен новый тренер. Он сдулся, ни с командой сделать ничего не может, ни с Газпромовскими боссами договориться. Чемпионство проиграем. Вон его из команды!
– Да, ты прав. Надо сейчас покупать. И где-то процентов тридцать долларовых вкладов перевести в евро.
– Ну вот, хоть ты меня понимаешь. Давай, за «Зенит»!
Они согласовано подняли стаканы с виски на дне и выпили.
– Все, достаточно, – сказал Тин и глубоко выдохнул. Сумрак рассеялся, свечение около тел исчезло, и голоса были более не слышны. Тин с Виргой сидели молча. То, что они услышали, подействовало особенно сильно. По сравнению с находками в Слепом городе это была мелочь. Они понимали уровень угрозы, но подсознательно впечатление смягчалось тем, что там был сон, как бы не совсем реальная жизнь. Сейчас исчезли последние иллюзии.
– Так и живем, – прервал гробовую тишину Тин. – Родная, этот город тяжело болен!
Еще помолчали потерянно. Вирга вдруг осознала:
– Тин вокруг тебя ни тогда, ни сейчас цилиндрического свечения не было.
– У тебя тоже. Может быть, это ответ?
Через час они сидели за столом в гостиной Аркадия.
– О Нео пока никаких известий. Тревожно. Он на несколько назначенных встреч не пришел. Коля, его основной помощник, сейчас подъедет, расскажет последние новости, – Аркадий замолчал.
Пока ждали Колю, Тин попросил рассказать о Нео. В отличие от Вирги, о нем он ничего не знал.
– Нео, что называется, странный. О нем мало что известно. Впечатление такое, будто он окружает себя облаком неопределенности. Он сильный человек. Его знают больше как гениального программиста. Свой псевдоним «Нео» он получил, потому что пытается доказать, будто мы живем в Матрице, а также потому, что ищет мистические силы в Интернете. Парадоксальные штуки. Он действительно очень талантлив и парадоксален. И его постоянно узнаешь с неожиданной стороны.
Аркадий, как художник, набрасывал портрет резкими мазками: каждая фраза отдельно и о чем-то новом.
– Он кажется одиночкой. Одновременно его считают интеллектуальным гуру, и у него есть последователи. Получается так, что одни знают его как почти отшельника, другие как лидера группы и даже некой идеологии. Интересно, что те и другие почти не пересекаются.
По правилам жанра, такой человек должен быть хилый головастик. Но это опять же не так. Он много лет изучал шаолиньский боевой метод, цигун и даже владеет техникой железной рубашки. Еще увлекается паркуром. Любит холодное оружие и арбалеты. Я видел, как он умело обращался с лошадьми. Все это мало кто знает. А тем, кто осведомлен о большей части его дел, – Аркадий показал на себя, – он тоже многое не договаривает. О личной жизни и прошлом не рассказывает вообще.
Мне кажется, образ
