прикрываясь твоим именем, мой господин, – склонив голову, сказала царица. – Будь поосторожнее, милый.
Царь поднялся, подошел к жене, обнял и долго-долго стоял с закрытыми глазами, вдыхая аромат ее тела, вспоминая удивительную ночь, которую Лана назвала арабской…
Царица Лана была единственной женщиной, покорившей сердце Артаксеркса. Среди многочисленных жен и наложниц в его гареме не было ни одной, способной состязаться с нею. Умна, хороша собой, безукоризненно сложена. Длинную шею украшает тончайшая нить жемчуга. Движения плавные. Не идет – плывет, едва касаясь земли маленькой ножкой. Голос нежнейший. Кожа-цветок персика. Волосы – бархат, черный мягкий бархат, наброшенный на покатые плечи. Взгляд царицы. В поведении учтивая почтительность.
– Мой господин… – выдыхает она.
– Кто вы? – удивленно смотрит на нее Артаксеркс.
– Ла-на – дочь… – звучит ее голос. Но царь не слышит ее слов. Он знает, перед ним – царица. Он поднимается. Она умолкает, смотрит на царя с интересом. Изучает. Любуется.
Артаксеркс высок, крепок, плечист. Мужественное, загорелое лицо. Глаза огромные, в них можно увидеть бескрайность вселенной. Голос громкий – ураганом, сбивающим с ног:
– Вы, Лана – царица!
Подхватывает ее на руки и несет.
– Куда? – шепчет она, еще не понимая, что происходит. Царь опускает ее на мягкую кровать под прозрачным балдахином, похожим на арабский шатер. Она качает головой, отстраняется.
– Не так, мой господин. Позвольте мне пригласить вас на свидание. Поз…
– Позволяю, – шепчет он, целуя край ее перламутрового платья. – Сегодня в полночь я желаю…
– Сегодня в полночь приглашаю вас на наше первое свидание, мой господин, – говорит она и выпархивает из его комнаты.
Артаксеркс падает на кровать и смеется. Смеется легко и беззаботно. Наконец-то он нашел настоящую царицу. Наконец-то!
– Мой повелитель забыл, что никто из наложниц не смеет приходить на царскую половину без приглашения, – проговорил Аман, хмуря брови, когда царь вернулся в тронный зал. – Вы должны…
– Я прекрасно знаю свои обязанности, – возвысил голос Артаксеркс. – Я так же знаю, что никому не позволено указывать царю, поучать его.
– Простите, я… – Аман склонил голову, чтобы царь не заметил его глаз, налившихся кровью. – Позвольте удалиться?
– Ступай. И не тревожь меня, пока не позову, – раздраженно проговорил Артаксеркс, подумав, что Аман стал позволять себе слишком много.
Царь прошелся по залу, позвал верного слугу Ифама и велел ему не спускать глаз с главного визиря.
– Докладывай мне о каждом его шаге, – приказал царь.
– Если понадобиться, я сумею проникнуть в его мысли, мой господин, – проговорил Ифам.
– Смотри, как бы он не проник в твои, – покачал головой царь. – Аман очень хитрый, коварный человек, будь
