Франсуа в детстве болел оспой. Может быть, он не красавец. Но мне понравился его портрет.
Все вспомнили о болезни самой Елизаветы. Оспа и ей тоже слегка подпортила лицо. Выходить из-за подобного нюанса замуж за француза?
– Ты хорошо подумала? – спросил граф, удивляясь такой прыти своей подруги. – Лучше бы выбрала русского царя Ивана.
– Слишком далека страна Россия. У нас с ней мало общего. А с русским царем мало общего у меня. Он груб. Образован, но груб и неотесан. – Королева продолжала улыбаться.
Вокруг пели птицы, пышная зелень радовала глаз. Кусты, которым заботливые садовники придали форму разных животных, будто подмигивали Елизавете. Конечно, ее намерения нельзя было назвать серьезными. Но почему не провести пару недель в обществе галантного французского принца? Дадли пусть ревнует. Ему на пользу.
– Да, я подумала, брак с французом – в интересах Англии. К тому же Франсуа молод. Кто знает, может, я смогу родить ребенка! – В подобную нелепость Елизавета не верила и подавно, но вслух продолжала мечтать о несбыточном. – Так или иначе, а француз приедет из Нидерландов сюда в начале августа.
Тут-то и грянул гром. Когда Дадли смотрел на Елизавету, он частенько видел в ней не увядающую, порой сумасбродную женщину, а рыжеволосую девочку, которая всегда влекла его к себе. В данный момент любимую пытался увести от него какой-то французишка! Даже не король!
– Бэт, давно хотел тебе сказать. Я женат. Женился на Летиции Деврё, вдове графа Эссекса. Хотел привезти ко двору ее сына. Его тоже зовут Роберт. Ты не против?
Вопрос про Роберта Эссекса Елизавета не услышала. Зато она хорошо расслышала слова, касавшиеся женитьбы Дадли. Да на ком! На Летиции Нолис – той, которую она с удовольствием выдала замуж за Деврё и отправила прочь с глаз долой в удаленный замок рожать детей. И вот эта женщина снова врывается в ее жизнь!
– В Тауэр! Обоих! – Елизавета стукнула кулаком по столу.
Ее глаза метали громы и молнии. Дадли быстро понял, что погорячился, но было уже поздно. Королева вышла из-за стола, не закончив завтракать.
– Приказ будет подписан сегодня же! Вам, граф, запрещается покидать Лондон. Вашу жену доставят в Тауэр со всеми почестями.
Франсуа не отличался высоким ростом и красивой фигурой. А его лицо подпортила оспа. Тем не менее он был галантен, красноречив и смотрел на Елизавету влюбленными глазами. Королева смущалась и кокетничала напропалую. Называла она француза «лягушонком». Вроде и не самый лучший комплимент, но все знали: если Елизавета дает кому-то прозвище, значит, выделяет этого человека.
Дадли с мамой сидели в Тауэре. Их не пытали, не лишали хлеба и воды, но поместили в разные концы башни. Видеться им запретили.
Утром Елизавета собственноручно приносила «лягушонку» в спальню завтрак. Франсуа не противился раннему приему пищи и благосклонно принимал чашку бульона из рук королевы. Потом они гуляли по парку,
