нельзя, и воздух нужно оплачивать! Чем же мы поможем, которым едва хватает, чтобы удовлетворить её первую нужду в голоде и холоде…
Она залилась слезами. Старостина кивала головой, а спустя минуту сказала:
– Почему же не хотите меня слушать! Бог знает, что у вас роиться в голове… а этот человек, которому вы так понравились, желает вам добра, он сделал бы для вас всё… почему же вы не более ласковы с ним?
– Дорогая пани, – отвечала грустно Хела, – как же тут себя победить! Не знаю, откуда ко мне это чувство пришло, не понимаю его, но с первого взгляда он пробудил во мне такую неприязнь, такой страх, могу даже сказать, такое отвращение… что его утаить не умею. Я бы лгать не смогла… это сверх силы.
– Что снова за странности! Человек нестарый, достойный… неизмерно богатый… Всё это происходит из тех грёз о том деревенском романе… который уже было время выбить себе из головы… это напрасно, тот не воротится, а этого господина потеряешь…
До сих пор не было как-то речи о происхождении, сиротстве Хелены, Бетина считала её племянницей, слыша, что Ксаверову она называет матерью, она не объясняла своего отношения к ней, любя действительно как родную мать. В эти минуты в первый раз Хела прибавила:
– Я имею больший долг к приёмной матери, чем, может, если бы была её собственным ребёнком.
– Как это! Приёмной? – спросила удивлённая Бетина. – Или же…
– Я сирота… дочь её сердца… ребёнок без имени, без отца и матери…
Изумлённая этим признанием старостина заинтересовалась с живым любопытством, расспрашивая Хелу, в надежде, что и это ей на что-нибудь может пригодиться… Допрашивала, поэтому, очень заботливо… Хелена не хотела ничего таить, рассказывала ей о себе почти всё, что знала… что слышала в доме, от матери… Плач прерывал это её повествование…
– Тем более тебе сейчас говорю, – воскликнула старостина, когда та окончила, – не имеешь причин колебаться… Знаешь, как на свете много значит семья, происхождение… ты не имеешь имени, не имеешь семьи… никто тебя не возьмёт, каждый отступит перед тобой, как перед загадкой, которая, может, когда-нибудь… Бог там знает, как развяжется! Нужно пользоваться тем, что этот человек полюбил тебя так безумно.
– Но вы мне говорили, что он не может жениться!
Бетина в душе усмехнулась детской наивности Хелены, незначительно пожала плечами.
– Моя дорогая, – прибавила она, – ты жила замкнуто, не зная ни людей, ни света, не понимаешь даже, как тебе поступить… Что же это значит, что жениться не может? Когда влюбится… будет должен. Я, что прошла через много несчастий, многому также научить тебя могу… Позволь ему приблизиться, не отпихивай… дай ему либо позволь догадываться о надежде… очаруй его до крайности… до безумия… и тогда будь уверена… женится.
Вся эта наука была непонятной для Хелены, для которой на свете одна только простая дорога существовала.
– Моя пани, – сказала
