относится к числу вооруженных посягательств на военачальников, могло быть совершено в любое время и в любом месте, однако если это произошло во время похода на неприятеля или в лагере, где расставлены караулы, оно влекло более строгое наказание.
Как видно из артикула, мотив деяния не обязательно должен быть обусловлен служебной деятельностью потерпевшего. Указанные действия могут быть совершены и по личным побуждениям («…в сердцах против своего начальника за оружие свое примется»). Причем, выражаясь современным языком, виктимность поведения потерпевшего для оценки действий виновного лица не учитывалась. На это прямо обращается внимание в толковании к артикулу. «По сему артикулу никакой офицер, ни солдат не может оправдатися, хотя с ним от фелтмаршала и генерала непристойным образом поступлено будет, и ему от них некоторым образом оскорбление славы учинится. Ибо почтение генеральству всеконечно и весьма имеет ненарушимо быть. Однакоже таковому обиженному свободно есть о понесенном своем безчестии и несправедливости его величеству, или ином пристойном месте учтиво жалобу свою принесть, и тамо о сатисфакции и удоволствовании искать и ожидать оныя».
Аналогичным образом решался вопрос об обеспечении безопасности полковых офицеров (арт. 25).
Преступной признавалась угроза причинения физического вреда представителям младшего начальствующего состава – сержанту, фуриеру[286], каптенармусу[287], капралу. Ответственность дифференцировалась в зависимости от обстоятельств времени и места совершения преступления. Как и по арт. 24, более строгое наказание предусматривалось, если «…случится сие в походе против неприятеля, или в лагере, в котором караулы розставлены…». При таких обстоятельствах виновный подлежал казни, во всех остальных случаях предусматривалось жестокое наказание – шпицрутены[288].
Группа норм обеспечивала обязательность приказа или распоряжения начальника. В арт. 27–29 описаны уголовно наказуемые виды неисполнения указаний военного начальства, они отличаются по форме вины и обстоятельствам времени совершения деяния. Так, в первом из указанных артикулов предусмотрена ответственность за умышленное неисполнение приказа командира. О форме вины свидетельствуют слова «…он того из злости или упрямства не учинит, но тому нарочно и с умыслом противитися будет…». Ответственности подлежали как офицеры, так и солдаты. В арт. 28 субъективная сторона деяния сформулирована иначе: «…от лености, глупости или медлением, однакож без упрямства, злости и умыслу…». Таким образом, имеется в виду неосторожное преступление.
О разной степени общественной опасности указанных деяний свидетельствуют и санкции данных норм. По арт. 27 виновный, независимо от его воинского чина, наказывался смертной казнью, по арт. 28 – исходя из обстоятельств совершенного преступления, либо увольнялся из армии, либо временно отстранялся от службы (все это время должен был проходить службу
