и юго-восточные украинцы, симпатизировали друг другу, в то время как идеология Западной Украины, а еще вернее галицийская идеология носила и продолжает носить ярко выраженный экспансионистский, агрессивный характер. Даже пресловутый крымский вопрос, в начале 90-х годов прошлого века, к началу 10-х гг. нивелировался и стал по существу крымско-татарским.
Недовольство народа на Юго-Востоке и в Крыму носило, прежде всего, социальный характер. Люди были не против украинской государственности как таковой, интерес к которой был давно потерян. Они духовно противостояли и сопротивлялись засилью чуждой им культуры, носителями которой была галицийская государственная элита. Кроме того, восточные регионы чувствовали себя хронически обманутыми[8]: выдвигая и выбирая президента всей Украины под приемлемыми для них лозунгами, они получали проводника чуждых и ненавистных им галицийских норм и постулатов. Естественно, что нарастающая несправедливость способствовала спаду политической активности населения в этих регионах.
Их интересы проявлялись только в отстаивании и реализации прав на свой язык, культуру, историю и образование. Это объясняет, почему политические требования крымчан и восточных украинцев были расплывчаты и не получали широкой поддержки в остальной части общества.
Иная ситуация складывалась на западе страны. К образованию независимой Украины Галиция подошла наиболее консолидированной как политическая и культурная общность, но самое главное она активно проводила идеологическую доктрину.
Галицийская идеология трансформировалась с 60-х годов от идей галицийской автономии, до всеукраинского мессианства, если не больше. Сверх того, галицийская идеология смогла оказать колоссальное влияние на центральную украинскую власть, в силу чего президент, выбираемый востоком страны и приходящий к власти под пророссийскими лозунгами, в короткие сроки становился защитником галицийских интересов. Эта ситуация неизменно повторялась до 2004 г., когда «оранжевая революция» изменила тенденцию и показала украинцам-националистам возможность прямого, а не опосредованного воздействия на народные массы.
Реальность такова, что днепропетровский и донецкий кланы, о которых так много говорилось в украинской прессе, способствовали формированию облика олигархической власти, но оказывали мало влияния на идеологию Киева, в то время как именно галицийцы формировали политический стержень страны. Эта ситуация наглядно иллюстрирует тезис, что для существования власти требуется не только наличие экономических рычагов воздействия, но и наличие идеологии, приемлемой обществом и проводимой политической элитой в жизнь.
Каковы же основные черты галицийской идеологии, существовавшей и доминировавшей в политическом слое Украины с момента получения ею независимости? Прежде всего, следует обратить внимание на противопоставление России галицийскому идеалу государства в их понимании. В отличие от России, которая воспринимается как,
Ковальская Г. Народ и партия // Итоги, 1998, 6 апреля.
