в Организации, – судьба функционера решена. Он может до поры до времени оставаться на своём месте. Может снискать восхищение и почёт, наполнив свою функцию обаянием личности. Но это уже не функционер, и беззащитность его растёт день ото дня.
Негласная обязанность функционера – если не сразу истребить, то хотя бы пригасить в себе личность, подчинить ее функциональной традиции. Социальному организму нужны личности. Но социальному механизму необходимы функционеры. Только их стараниями можно воссоздавать хорошо организованное общество, размеренно тикающее и синхронно дакающее.
Сила функционального начала несомненна. Оно осязаемее, конкретнее, чем начало личностное, оно общепризнано не на словах, а на деле. Оно располагает великолепным арсеналом званий и должностей. Оно сверкает погонами и наградами. Оно чаще всего вполне способно привести к единому знаменателю даже тех идеалистов, которые пытаются, овладев доспехами функционера, сохранить свои особые принципы и цели. Поначалу это будет для них мучительным процессом, но со временем они будут вынуждены признать пользу и неизбежность своего превращения. Лишь того, кому удастся, несмотря ни на что, овладеть функцией, не укротив в себе личность, постоянно будут сотрясать внутренние и внешние конфликты. То и дело придется ему страдать и терзаться их неразрешимостью, всякий раз причитая: «Ну что за наказание!..»
Акушер, провокатор, соратник
– Не угодно ли чашечку цикуты?
Сократ сравнивал свой метод философской беседы с ремеслом повивальной бабки. Говоря современнее – с профессией акушера. Впрочем, современность куда меньше озабочена рождением истины. В наше время, когда эта процедура всё в более широких масштабах становится делом особых родильных домов, пора признать выразительный сократовский образ архаичной вольностью.
Другая аналогия – для разнообразия – приходит мне на ум. Не слишком лестная для философа наших дней, но ведь и званием акушера не каждый будет польщён. Даже после Сократа. И всё-таки речь пойдет не о философе по диплому, иронизировать над которым легче лёгкого, а о философе, способном помочь нам в главном…
Невероятная, необъятная страна – внутренний мир человека! Боюсь даже описывать её загадочные просторы. А то сам спохвачусь да эмигрирую туда, благо не надо добиваться визы и укладывать чемоданы.
Но и в этом нашем внутреннем государстве так же непросто, как и в любом государстве, изображённом на политической карте. И если, скажем, Ватикан – государство в государстве, то душа наша – государство в двух государствах сразу. И состоит с ними в отношениях многосложных. Некоторые из нас, правда, пробуют держать глухую монастырскую оборону против земной суеты. Другие решительно объявляют иллюзорной и недействительной власть духа. Но тех и других совсем
