style="font-size:15px;"> – Я спускался по лестнице.
– Спускались? Не поднимались?
– Спускался. Сверху – вниз. – Он указал пальцем. – И там, куда я спускался, было очень темно. Непроглядный мрак. Я шел довольно долго, в руке у меня была свеча, но в конце концов она погасла, и я продолжал двигаться на ощупь, держась за стены. – Он моргнул и вновь перевел взгляд на обсидианового вепря. – Мне было страшно. Но я шел и шел, потому что знал – откуда это знание? – что там, внизу, меня ждут.
– Люди? Или один человек?
Он тут же повернулся к ней.
– Вы.
Рита не шелохнулась. Его сон был настолько прозрачен (если только он не придумал его прямо сейчас), что толкований не требовалось. Спуск в преисподнюю, во мрак бессознательного – то, чем ему предстояло заняться.
– Я шел вперед, пока не почувствовал, что ступени закончились и я стою на горизонтальном полу. Вы были где-то неподалеку, но я вас не видел. Тогда я попытался позвать...
– Во сне вы произнесли мое имя?
– Не знаю. Возможно, мне приснилось, что я его произнес.
– Что было дальше?
– Вы не отозвались.
Рита немного подождала. Но он молчал.
– И тогда?..
– Я понял, что ни за что не найду вас в такой темноте, но все же решил предпринять еще одну попытку и даже сделал шаг вперед, как вдруг в меня вцепились чьи-то пальцы. Очень сильные и холодные. Я рванулся – безрезультатно. При мысли о том, что я могу остаться там навсегда и кто-то, возможно, именно этого и хочет, меня захлестнула волна такого дикого ужаса, что я проснулся. Кажется, я даже закричал... а может, нет.
– У вас бывают повторяющиеся сновидения?
– Редко.
– И все же бывают?
– Да. Несколько лет подряд мне периодически снилось, что я убиваю свою жену. Потом она покончила с собой и избавила меня от этой необходимости.
– И сны прекратились?
– Сразу же.
...есть бессознательные желания, природа которых несовместима с представлениями бодрствующего сознания. Желания, в которых человек предпочитает не признаваться даже себе, и именно такие желания следует считать подлинными источниками сновидения.
– Грэм, вы любили свою жену?
Прежде чем ответить, он долго молчал.
– Я должен говорить правду, не так ли?
– Да, если не хотите платить деньги за одно удовольствие видеть меня.
Он чуть усмехнулся:
– Браво, доктор.
– Можете называть меня по имени – Маргарита.
Молчание, и затем:
– Нет, я ее не любил. Вернее, любил, но такой любовью, которая, по сути, является очень сильным эмоциональным переживанием, сродни аффекту. А когда это прошло (надо сказать, довольно быстро, ведь ничто так не отрезвляет пылких любовников, как совместная жизнь), возникла взаимная неприязнь. Что-то ушло, значит, что-то должно прийти, не так ли? Изгоняешь одного беса, на смену ему приходит легион.
