Несса. Я всегда стараюсь запоминать лучшие реплики и лучшие прихваты.
И вот я расставил ее в позицию «69», мой перец у нее во рту, и она насасывает его что есть мочи, и боже, как она сосет! Я раздвинул ее губки и сперва лизнул ее пихву, как почтовую марку, поработал пальчиками, потом принялся за сраку, которая пахнет сырой землей, и снова вернулся к клитору, он такой большой и напряженный, что сошел бы за мини-перец, а она вынула мой изо рта, и я было решил, что она задыхается, но нет, это она кончает, ее скрутило резкими неровными судорогами, когда мой палец заклинило на ее бутоне любви, как на кнопке громкости, когда по радио вдруг пускают клевую тему.
Она ловит воздух, и приступ ее стихает, но я-то с ней еще не закончил, и вот я выкручиваюсь и поднимаю ее, и у нее на лице шок и безумие, и вот я уже лежу на кровати, а ее голова в районе моего члена, и она сосет его, как сука, и смотрит снизу вверх своими большими глазами, источающими благодарность, потому что она знает: это было только начало и через секунду-другую она еще получит хорошего хуя. Я хватаю ее за волосы, сжимаю черные локоны и притягиваю к себе, потом от себя, настраиваю темп и амплитуду, чтоб она врубилась, чего как, но она-то знает, что делает, потому что голова сразу принимает нужный ритм, и мне даже не нужно самому дергать тазом, ничего подобного. Поработав головой, она отстраняется, и это даже к лучшему, потому что я уже подумывал, не кончить ли ей в рот и припасти фачилово до следующего раза, чтобы шлюшка вся изошлась покуда. Но я подумал: нет, отфачу ее как следует прямо сейчас. Я сверху, ввожу свой, и тут она говорит:
– Нет, Терри, мы не должны это делать, не сейчас…
Слыхал я эту песню.
– Так что, ты хочешь, чтоб я остановился, – выдыхаю я.
Не нужно быть Бамбером Гасконем из «Университетского вопроса»,[9] чтобы знать ответ. До меня доходит только – «О Терри», – и я принимаю это за сигнал к наступлению.
И вот я сверху и уже начинаю работать в полную силу, и тут Гейл смотрит в сторону и вся такая напрягается, потом издает тихий смешок и притягивает мою голову к себе, и лицо у нее какое-то странное. Я поднимаю голову и вижу, как в комнату входит Мэгги.
Мэгги складывает руки крестом на груди, как будто ее подстрелили. Какое-то время она стоит молча и кривит свой ротик.
– Вам придется уйти, пришел мой дядя Алек, – в итоге шепчет она нам. Вид у нее при этом очень напряженный.
Гейл снова отворачивается лицом к стене и говорит:
– О боже, как меня все заебало! – Она подхватила одеяло и натянула на себя, как гребаная кошка.
Однако у меня дрын еще горит, и ни одна сука не уйдет, пока я не выпущу заряд.
– Заткнись, Мэгги, – говорю я, а сам смотрю на Гейл, пихать не прекращая, – иди спустись к дяде Алеку… мы скоро…
Хлопнула дверь, и Гейл снова прижимается ко мне, я делаю несколько выпадов, и она уже начинает постанывать. Я хотел подержать ее в топе и потом, может, даже запихнуть ей в другую дырку, чтобы
Телевизионная передача; отечественный аналог – «Умники и умницы».
