не позволили бы себе встать в один ряд, плечом к плечу, со своими хозяевами. Поэтому представляется вполне естественным, что после того, как Демидова, Трупп и Харитонов вошли в комнату, они встали позади своих хозяев.
Подведем итог расстановки. Обреченные на смерть стояли в два ряда. Первый – члены семьи, второй – доктор и прислуга. Если допустить, что в одном ряду стояли и сидели семь членов семьи, то получается, что на протяжении 440 см должны были уместиться семь человек. По 61 см на каждого. Этого вполне достаточно, чтобы не беспокоить друг друга. Но Юровский говорит, что стул для Алексея был поставлен посредине комнаты. А «правее», то есть ближе к окну, был поставлен стул для бывшего царя. При такой расстановке пять человек (Александра Федоровна и четыре Великие княжны) разместиться в один ряд не могли ни при каких обстоятельствах. Два метра на пятерых – это по 40 см на человека. Втиснуться можно, но именно втиснуться. И стоять при этом вполоборота.
Конечно, их могли заставить встать именно так. Но этого не было по двум причинам. Такая настойчивость распорядителя не могла не вызвать бурный протест у Александры Федоровны и недоумение с подозрением, которые мгновенно переросли бы в страшную догадку с неизбежной паникой, – у девушек. А мы знаем, и в этой части доверяем Юровскому, что он очень хотел избежать всякого рода осложнений. Он не мог не предвидеть очевидные последствия настойчивости в расстановке своих жертв. И потому не особо настаивал.
У покладистости и сговорчивости Юровского была и вторая причина. По его плану, стрелять предстояло в грудь. А как стрелять в сердце, если они стоят вполоборота? Не мог Юровский создавать для расстрельной команды такие непреодолимые трудности. Нет, этого быть не могло.
А что же было?
Уже в комнате Юровский понял, что напрасно не осмотрел комнату раньше. Не прикинул, как поставить в ней жертвы, чтобы было удобно выполнить задуманный план убийства. И теперь он с огорчением осознал, что в столь маленькой комнате поставить Романовых и их слуг в один ряд невозможно. Это первое.
Еще Юровскому предстояло найти правдоподобный, по возможности логичный, но в то же время не вызывающий у жертв подозрений предлог, обязывающий их расположиться в комнате так и только так, как это было нужно ему, Юровскому. И, наконец, третье: на руках у царя больной сын, который не может ни ходить, ни стоять. Как стрелять в царя, если тот прижимает к груди сына? Как поступить, чтобы ненавязчиво отобрать у царя ребенка? Представляется, что в эту минуту Юровский почувствовал себя очень неуютно.
Выход из затруднительного положения, в котором оказался главный распорядитель казни, подсказала своим замечанием об отсутствии в комнате стульев Александра Федоровна. Юровский моментально ухватился за эту возможность: нужно, чтобы принесли стулья! Они помогут разместить обреченных так, как надо.
В ожидании стульев все члены семьи стояли одной группой. Юровский успокоился: сейчас принесут стулья,
