от сырьевой ориентации некоторых экономик (Азербайджан, Катар), территориальной близости к материковому этносу (Макао) или низкой статистической базы для сравнения (Ангола) и рассмотрим показатели стран, на которые мы по привычке оглядываемся, если не сказать равняемся.
Какие это страны? Прежде всего это государства, объединенные аббревиатурой БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). Далее, некоторые азиатские экономики – Вьетнам, Индонезия, Южная Корея. Не оставим без внимания Мексику, развивающуюся латиноамериканскую страну, обладающую свободно конвертируемой валютой. Наконец, проанализируем экономические итоги некоторых европейских стран – Польши, Чехии, Турции. Две первые практически одновременно с Россией начинали посткоммунистические реформы (Польша методом проб и ошибок чуть раньше, правда, ее ошибки мы высокомерно проигнорировали), Турция же некогда справедливо считалась своеобразным образцом экономического подъема (сначала «швейный цех Европы», позднее – «всероссийская здравница»), но и в настоящее время, несмотря на некоторое снижение темпов развития, по-прежнему впечатляет своими достижениями. Показатели развития экономик Польши и Чехии приводятся, в целях сравнения. Обе страны давно живут по стандартам Евросоюза, получая не только политическую или организационную, но и финансовую поддержку.
Для начала попытаемся найти закономерности в макроэкономическом генезисе. В таблице 2.1 представлены некоторые страновые итоги развития на конец 2012 года (в данном случае непринципиально, что итоги 2012-го, а не 2013-го или 2014 годов, речь не о конечных результатах, а о тенденциях), а также среднегодовой рост этих экономик в 2000–2012 годы. Как видно, темпы среднегодового роста формирующихся экономик различаются существенно: в Китае они составляли в среднем 10,6 %, а в Мексике – 2,2 % (в пять раз меньше), тогда как ВВП на душу населения в Мексике выше (15,6 тыс. против 9,3 тыс. долл.). Отсылки на разницу в численности населения (в Китае в 2012 году проживало 1350 млн, в Мексике – 115 млн человек) в расчет не берем, поскольку более весомая численность населения – это дополнительная рабочая сила, кроме того, показатель ВВП на душу населения уравнивает страны, к тому же в процессе экономического развития отставание по данному показателю должно сокращаться.
О неоднозначной роли в процессе экономического прорыва более высоких инфляции и безработицы (в России часто говорят, что они являются неизбежными спутниками экономического подъема, забывая, что инфляция в России носит преимущественно немонетарный характер). Из таблицы 2.1 видно, что различные значения этих характеристик не предопределяют темпы развития: к примеру, инфляция в Бразилии в 2012 году зафиксирована на отметке 5,4 %, а безработица – 5,5 %, тогда как в Индии – соответственно 9,3 и 8,5 %, притом что среднегодовые темпы роста у Индии выше более чем вдвое. На первый взгляд, вроде бы все сходится – росту сопутствуют повышение цен и проблемы с занятостью, но часто бывает и так (как в том же Китае), что инфляция и безработица незначительные, а темпы роста – выдающиеся.
Таблица 2.1
