Холмс, все еще не открывая глаз. – Но меня удивляет ваш акцент: вы говорите как выпускник колледжа в Винчестере, а не как американец.
Фонтана поджал губы, но постарался говорить так, чтобы его ответ прозвучал небрежно. Его мать, чья семья родом из Гилфорда, настояла на том, чтобы он получил образование в Винчестере.
– Да, я так и подумал, – сказал Холмс. – Мне довелось написать монографию по акцентам различных английских муниципальных колледжей, и я редко ошибаюсь. Но давайте вернемся к интересующему нас вопросу. Вы успели обратиться в «Каррера»?
– Я заходил в галерею вчера утром, но сеньор Каррера отсутствовал, а я не хотел обсуждать столь важный вопрос с его помощниками. Я оставил визитку и адрес отеля и попросил, чтобы он мне позвонил, но несмотря на то что я пролежал в своем номере весь день, следуя инструкциям доктора Уотсона, он так и не связался со мной. – В голосе Фонтаны появилось недовольство. – Англичане славятся своими манерами, но те немногие люди, с которыми мне пришлось иметь дело, производят странное впечатление – будь то полицейские, управляющий отеля или владелец галереи, который должен быть заинтересован в крупных комиссионных.
Холмс заметил, что сам сеньор Каррера не англичанин.
– Возможно, именно он забрался к вам ночью, – добавил Холмс. – Если он сумел забрать у вас картину, то нужда в том, чтобы вам звонить и осматривать ее, отпала.
От слов Холмса взгляд Фонтаны просветлел, плечи расслабились, лихорадочный блеск в глазах потускнел.
– А ваша сестра, Беатриче, согласилась с тем, чтобы сделать оценку картине?
Фонтана смущенно заерзал.
– Она считает, что нам не следует привлекать к ней внимание. Возникнут проблемы, если она окажется очень ценной, а если нет, родители будут огорчены, узнав, что картина не принадлежит кисти великого Тициана.
– Так вы сказали, она остановилась у друзей в Кенсингтоне? Ваша сестра вместе с вами пересекла Атлантику?
– Да, именно ее путешествие заставило меня принять решение составить ей компанию. Наша мать посчитала, что миссис Сом – ее старая подруга – представит мою сестру в обществе. Сама она не может оставить больного отца.
Затем Фонтана повторил свою просьбу о том, чтобы его сестре ничего не рассказывали; она и так тревожится из-за болезни отца. Ей незачем знать, что брат подвергся нападению, а ценная картина украдена.
Холмс слегка расправил плечи и посмотрел на меня.
– Мой дорогой друг, я вижу, сегодня у вас был трудный день, но раз уж ваш пациент пришел сюда, следует еще раз осмотреть его раны и сделать перевязку.
Интересно, как он догадался о моих сегодняшних трудах? Впрочем, я хорошо знал Холмса – наверняка он обратил внимание на какие-то детали моего костюма, как всегда бывало в подобных случаях. Я развязал бинты Фонтаны и с удовлетворением отметил, что его раны начали заживать – судя по изменившемуся цвету кожи вокруг и появлению корочек. Холмс даже снизошел до того, что поднялся
