стеллажи покоробились от старости. На стене против входа косо висела огромная выцветшая фотография Мартина Лютера Кинга. Несколько распахнутых дверей вели в каморки поменьше.
Тем не менее пыльная рабочая комната очаровывала.
Свирепая испанка оторвалась от машинки и скосила на меня глаза:
– Ищете кого-нибудь?
Фраза прозвучала как вызов. За подобное приветствие «Дрейк энд Суини» моментально выставила бы секретаршу за порог.
Табличка на боковой стенке у ее стола говорила, что я имею дело с Софией Мендоса. Похоже, мне предстояло узнать, что она куда более важная фигура, чем какая-то секретарша. Раздался громкий рев. Я вздрогнул. София и ухом не повела.
– Мне нужен Мордехай Грин, – вежливо объяснил я, и сразу, словно вдогонку за собственным ревом, из каморки вышел тот, кого я искал. Поступь его, казалось, сотрясала здание. Громоподобным голосом он призывал невидимого Абрахама.
Послав меня движением головы к боссу, София застучала по клавишам.
Грин, негр ростом чуть ниже двух метров, мог похвастаться мощным сложением и горой мышц. Лет пятидесяти с небольшим, седая борода, круглые очки в красной оправе. Смерив меня взглядом, он не проронил ни слова, но через секунду зычно повторил свой призыв и по прогибавшимся доскам пола скрылся в каморке, чтобы немедля явиться вновь.
– Чем могу быть полезен? – Стекла очков блеснули.
Подойдя поближе, я представился.
– Очень рад, – произнес Грин ритуальную фразу. – Что вас интересует?
– Девон Харди.
Внимательно глянув на меня, Грин перевел очки на сосредоточенно печатавшую Софию и кивнул в сторону. Вслед за ним я вошел в комнатку без единого окна размером четыре на четыре метра, заполненную все теми же папками и растрепанными юридическими справочниками.
Я протянул Грину визитку с вытисненным золотом названием фирмы. Нахмурив брови, Грин придирчиво изучил ее.
– Решили погулять по трущобам? – спросил он, возвращая карточку.
– Не совсем.
– Так что вы хотите?
– Я пришел с миром. Пуля, убившая мистера Харди, едва не попала в меня.
– Вы были рядом с ним?
– Да.
Хмурое лицо Грина смягчилось.
– Садитесь. – Он указал на единственный в комнатке стул. – Только не запачкайтесь пылью.
Сам Грин устроился на столе, в который уперлись мои колени. За спиной хозяина кабинета тихо пощелкивал электрический радиатор, однако проку от него было мало. Пришлось засунуть руки поглубже в карманы пальто, чтобы не замерзнуть. Взгляды наши встретились, и мы одновременно отвели глаза. Как гость, я чувствовал себя обязанным что-то сказать, но Грин заговорил первым:
– Тяжелый у вас выдался денек, верно? – Его низкий голос звучал тише, нежели прежде, в нем слышалось чуть ли не
