Помпея было и качество постройки кораблей, которые в отличие от наскоро сработанных октавиановских отличала большая скорость хода и лучшая поворотливость, качества в бою далеко не последние, если только их правильно использовать.
Разумеется, что морские приготовления не остались без ответа со стороны Октавиана и Агриппы. Понимая, что генеральное морское сражение за Сицилию неизбежно, Агриппа также усиленно готовил свой флот к битве. На корабли, которых было также около 300, было посажено 120 тысяч гребцов и солдат. Историки считают, что по численности людей перевес был на стороне Агриппы, что в определенной мере и предопределило избранную им тактику.
Враг всякой рутины и сторонник нестандартных решений римский флотоводец и на этот раз приготовил для неприятеля неприятный сюрприз. Все свои корабли он оснастил самыми совершенными на тот момент метательными машинами, а также совершенно новым оружием, честь изобретения которого историки дружно отдают самому Агриппе. Новым оружием стал так называемый абордажный снаряд, который состоял из бревна длиной в три метра, обитого железом, чтобы его нельзя было перерубить, и снабженного на обоих концах крепкими кольцами. К переднему концу был прикреплен абордажный якорь, а к заднему несколько канатов. Окованное железом бревно выбрасывалось на неприятельский корабль с помощью метательной машины и цеплялось за него якорем. Затем, подтягивая канат, атакующие должны были подтянуться к «заарканенному» кораблю и решить исход боя в рукопашной схватке. Разумеется, что дальность броска абордажного снаряда была не слишком велика, однако все же она была значительно больше той, на которую можно было бросить руками обычный абордажный крюк. Уже перед самым сражениям Агриппа провел перед всеми начальниками кораблей показательное ученье с применением нового оружия, результаты которого были признаны положительными. Помимо главного секретного оружия Агриппа предполагал использовать и такие новинки, как зажигательные копья и стрелы, которые заранее обматывались пропитанной дегтем паклей и должны были зажигаться непосредственно перед самым выстрелом.
Итак, грандиознейшее из морских сражений, которые до этого знало человечество, должно было вот-вот разразиться. В мировую историю оно вошло как битва при Навлохе, небольшом местечке неподалеку от города и мыса Миле.
Историк А. А. Хлевов в своей работе «Морские войны Рима» пишет: «Октавиан, узнав об уходе Помпея из Мессаны в Милы на битву с Агриппой, вышел из Скилакия в Левкопетру – также на италийском берегу пролива. Он предполагал следующей ночью переправиться с войсками через пролив в сторону Тавромения, но вскоре пришло известие о победе на море, и Октавиан передумал – считая, что Помпей все еще в Милах, он решил плыть не тайком, а вполне открыто, днем, во главе конвоя, везущего победоносное и бодро настроенное войско. Осмотрев утром море с высокой горы, Октавиан нашел его свободным от противника и решил плыть немедленно. Суда вместили большую часть войска, но далеко
