Жак точно не разобрался, где их и будут прятать до самого прихода завоевателей, а затем торжественно вручат Горбатому вместе с «заверениями в почтении».
Люди да Косты следили за ними еще со вчерашнего дня, но нападать опасались, помня о грозной репутации товарища Кантора. Даже ночью вламываться не решились. Видимо, договорились с хозяином, заплатили или пригрозили, теперь уж поздно разбираться… вот так и вышло, что кофейку гостям подали с изысканными приправками. Некоторые любители, которые по три чашки за раз потребляют, свалились раньше всех, прямо мордой в булочки. Друзья перепугались, Мафей с Ольгой бросились поднимать и осматривать, Жак стал звать на помощь… Смотреть сам он побоялся, опасаясь увидеть что-то вроде стрелы в затылке или ножа в спине. На помощь моментально бросились какие-то господа, сидевшие за соседним столиком…
Кантор скрипнул зубами. Эти господа за соседним столиком с самого начала казались ему подозрительными, но никакого видимого повода опасаться не подавали, а без повода затевать разбирательство было глупо. Эх, уж лучше бы он наплевал на приличия и поскандалил с ними до завтрака! Пусть выставил бы себя дураком, но не попал бы в еще более идиотское положение… Неужели Ольгу привязали точно так же? Глупый вопрос… Хорошо, если только этим обошлось…
Жак между тем продолжал свое печальное повествование.
Убедившись, что никаких посторонних предметов из спины товарища Кантора не торчит, а сам он вполне уверенно дышит, Мафей предположил, что это все проделки потрепанных в боях сосудов. От духоты, или от переутомления, или от стресса резко понизилось давление, и товарищ просто потерял сознание. Мужики с соседнего столика вытащили его на улицу и начали грузить в свою повозку, обещая отвезти к доктору. Мафей, видимо, почуял что-то неладное. Он начал было возражать, но ничего не успел сказать толком – тоже потихоньку съехал по стеночке. А дальше все получилось очень быстро – не дожидаясь, когда Ольга с Жаком догадаются сами, им в спины уперли по стволу и запихали в повозки. Нет, Ольга не пробовала кричать или протестовать. Она бы, может быть, и проявила храбрость, но, как назло, ее лотерейный завтрак пожелал вырваться на волю как раз в самый неудачный момент. Если Кантора это хоть немного утешит, похитителям пришлось отмываться чуть ли не всей компанией… Нет-нет, Ольгу не тронули. Старший запретил. И обещал поотрывать все выступающие части, если ослушаются. Сам он вперед поскакал, якобы подмогу на всякий случай привести. Тут разбойники вроде пошаливают. Хотя, по глубоко личному мнению Жака, никакие ненормальные разбойники не станут нападать на дюжину вооруженных людей, а предводитель всего лишь хотел перед хозяином похвастаться.
Кантор подергался, убедился, что привязан качественно и дотянуться до веревок не может ни пальцами, ни зубами, а борт повозки сколочен крепко и оторвать доску не стоит даже мечтать. Надо же было так попасться!
Как бы в качестве утонченного издевательства, Жак завершил свой рассказ донельзя идиотским вопросом:
&n
