Служба получилась приятной – никакой дедовщины в отдаленном гарнизоне не водилось, да еще и «по профилю» – Глеб все еще планировал вернуться в ветеринарный.
Но страна, в которую он попал после демобилизации, не имела ничего общего с его сонной, добродушной, слегка «поддатой» родиной. Ему показалось, что он оказался за границей. И люди вокруг явно были иностранцами – ну не могли его соотечественники так быстро перемениться до неузнаваемости! Старикам перестали уступать место в транспорте – воспитанный Звоницкий заметил это сразу, в первый же день. Главными героями новой эры стали киллер и проститутка. Юные граждане новой страны на полном серьезе мечтали о подобной карьере. Мальчики – о том, чтобы их взяли на роль бойца в какую-нибудь бригаду, девочки – чтобы попасться на глаза кому-то из новых хозяев жизни, и не важно где – хоть в бане.
Звоницкий не мог поверить, что люди способны так быстро меняться: прошел какой-то год, потом второй, и вот уже родину не узнать. Это были уже другая страна и другой народ. Еще недавно эти люди были заодно в своем стремлении «навернуть» государство – непонятные иностранцу слова «блат», «прихват», «барашка в бумажке» были ясны и дошкольнику. А сегодня «дорогие россияне» зубами рвали друг друга в жадных попытках выгрызть себе немного денег из окружающего хаоса, ходили на митинги и умирали в очередях от инфаркта.
Глеб Аркадьевич слегка растерялся. Он как-то не собирался включаться в этот безумный хоровод и планировал тихо отсидеться за стенами ветеринарки. Но у Людмилы были другие планы на их совместное будущее. Молодая жена заявила, что ветеринар – это не профессия для мужчины, что он слишком низко себя ценит, на самом деле он способен на куда большее, чем ставить клизмы коровам, что она, Людмила, не для того выходила замуж за Глебушку, чтобы «плодить нищету»… Поскольку в то время Глеб еще не знал, что с мыслями о потомстве придется проститься навсегда, аргумент был очень сильным.
И Звоницкий повздыхал, убрал на антресоли стопку учебников по ветеринарному делу, гитару в чехле и отправился поступать в юридический.
Вообще-то Людмила мечтала, чтобы Глебушка стал адвокатом. Количество судебных дел увеличивалось с каждым годом. Казалось, каждый второй сидел, сидит или вот-вот сядет. Нереальные по советским меркам деньги, которые крутились в этом «бизнесе», туманили разум. Да и самому Звоницкому нравилась идея защищать невиновных – несмотря ни на что, он в душе все еще оставался романтиком. Но поступить куда хотелось было совершенно невозможно – даже Звоницкому с его льготами после армии. Людмила бегала, суетилась, совала кому-то взятки (кстати, она необычайно быстро выучилась это делать), – но все было без толку. В конце концов даже ей пришлось это признать.
Зато Глеба с его армейской характеристикой взяли на другой факультет. Так он оказался в прокуратуре. Работу свою Звоницкий не любил, но, будучи перфекционистом, старался выполнять как можно лучше. Взяток не брал. Когда звонили
