носить замшевую куртку и туфли в цвет, модные джинсы и вызывающий берет. Но беспокоило его, что общак не растет: старшие могут подумать, что это он крысятничает!
– А скажи, Арбуз, мы нормально бабла снимаем? – вдруг спросил он, сбив с мысли выступающего бригадира. – Район-то застраивается, новые точки в строй входят, а бабла как было, так и есть!
– Крысят, Васильич! – отозвался Арбуз. – И свои крысят, и чужие наезжают. Позавчера какая-то бригада высадилась, начала хозяев магазинов и торговцев рыночных отжимать…
– А ты что? – неожиданно громко каркнул Клоп. – Для чего мы «экстренную помощь» создали? Чтоб на месте мигом были!
– Так мы и приехали, Васильич! – Арбуз выставил огромные, как лопаты, ладони. – Объяснили, рассказали, все по правилам, как положено… Но они в последнее время так сразу не уходят, приходится палками да кастетами их правилам учить! А эти, суки, ножи достали, Петрушку подрезали, мне рукав на куртке распороли – хорошо отскочил вовремя! Ну, мы их тихо на стройку вывезли, да троих, самых борзых, в отвалах от шестнадцатиэтажной башни и прикопали…
– Это надо аккуратно делать, чтобы людям глаза не рвать да свидетелей не плодить, – нравоучительно сказал Клоп. – Только мне кажется, как-то не так у нас дела пошли… Наперекосяк. Не в ту сторону. Почему они к нам идут? Кто их засылает? Вот тем и надо предъявлять!
– Да, вроде, никто их специально не засылает, – раздумчиво произнес Дракоша. – Просто отморозки лезут сюда, как будто Монтажники ничейные! Уважения нет. Значит, слабину чувствуют…
Клоп нахмурился.
– Значит, с сегодняшнего дня закрутить гайки до отказа! Раз не боятся, надо страх навести!
Братва покивала головой, соглашаясь.
Но неожиданно дело обернулось совсем не так, как предполагалось. Растерянный Арбуз принёс Клопу повестку, которых он давно не получал и которых боялся как огня, ибо они напоминали о той, его давней жизни, когда на свободе он находился меньше, чем в колонии или следственном изоляторе.
Сейчас повестка, выписанная по всем правилам, на имя гражданина Клищука предписывала ему явиться в участковый пункт полиции к сержанту Самоварову. Но вызов к сержанту – это не вызов к начальнику уголовного розыска. И хотя Клоп привык к уважению и считал, что вызывать его должен как минимум подполковник (скорее всего, такая мысль осталась у него после общения с Лисом, который в период их совместной работы достиг такого звания), но деваться было некуда, и гражданин Клищук, он же Клоп, отправился по повестке.
В небольшом, чистом, пахнущем свежей краской кабинете сидел худощавый молодой парень в форме сержанта полиции, который с любопытством рассматривал вошедшего гражданина. Что удивило старого арестанта, так это его лицо, глаза, манеры… Все это было не ментовское, а босяцкое, будто на своего брата-уголовника надели форму, чтобы какую-то делюгу провернуть.
– Это ты – Клоп, что ли? – спросил он.
