оформления русского мира, они превратились в инкубатор чуждых государственностей и наций. Разрыв нашего пространства в 1991 году привел к тому, что русские оказались крупнейшим в мире разделенным народом, народом изгоем. А новоизобретенные нации утверждают свою новоприобретенную государственность на русских костях – изгоняя, унижая, уничтожая наш народ языковой и культурной дискриминацией, а то и физическим террором.
Не покушаясь на чужое, русский народ, несомненно, имеет право на воссоединение. И это право может быть осуществлено как политическим путем, при помощи теснейшей интеграции русского мира, так и вооруженной рукой – будь то осуществлением права на восстания или вмешательством Российского государства. То, как поступила Россия в Крыму и Севастополе – образец национально ответственной государственной политики. Моя большая боль, что по тому же пути мы не пошли в Новороссии, в частности – в Донбассе, чем приняли на себя ответственность за разочарование и смерть людей, которые поверили, что Россия не бросит в трудный час. Впрочем, та политика, которая реализуется вопреки логике «минского процесса», уже заслуживает уважения, поддержки и расширения.
Несомненной задачей нашей национальной публицистики является укоренение идей русской ирреденты в умах государства и общества. Максима «право русского народа на воссоединение должно быть реализовано в форме вхождения в состав России» должна стать самоочевидной для нашей политической элиты. И автор подошел к реализации этой задачи со всем рвением.
Большое внимание уделяется в представленных в этой книге статьях и вопросам нашей внешней политики. Мой взгляд на её проблемы характеризуется последовательным антиамериканизмом и убежденностью в необходимости укрепления русского великодержавия, без вписывания в какие-то отяготительные блоки и военные союзы, то есть разумным изоляционизмом.
Антиамериканизм мой связан не с какой-то иррациональной антипатией к США, а с положением этой страны как мирового гегемона, который стал бы мировой империей, если бы Бог наделил бодливых демократического осла и республиканского слона большими рогами. Нам может нравиться или не нравиться историческая Америка, впрочем, всё больше отходящая в прошлое. Сама логика господства США как единственной сверхдержавы в период после окончания Холодной войны, исключает возможность достижения Россией и русскими своих национальных задач. Не большие геополитические амбиции России встречают в США яростное сопротивление, а стремление осуществить наше элементарное право жить в нашем собственном доме. Именно поэтому свободная национальная Россия и американская гегемония не совместимы. Чтобы минимально обеспечить интересы России нам придется содействовать существенному ослаблению могущества США.
Однако наивно надеяться, что такое ослабление американской гегемонии может быть достигнуто при помощи
