даже расплакалась от разочарования. Открыв окно, утерла ладонью внезапные слезы. А в окно ветер нес лиловые звездочки с отцветающей сирени. Они сыпались и сыпались – целая сиреневая метель. Алла, задумчиво перебирая пальцами подвявшие лиловые «снежинки», почему-то вспомнила, как она, Валентин и Тимур вместе сидели на старой скамейке. А по улице ветер точно так же нес облетевшие цветки сирени – сиреневая метель в начале лета… Возможно, тогда они провожали весну. Они сидели и молчали – плечом к плечу, но думая каждый о своем. Сирени на их улице было просто море, и какой-то мальчишка на велосипеде провез мимо них огромный букет тяжелых темных кистей – наверное, уже последних. И вот тогда она и спросила:
– Почему сирень так быстро отцветает? Если бы можно было так сделать, чтобы она цвела до самой осени…
– Ну ты и сказанула! До самой осени! Глупые мечты – не может так быть, потому что у природы свои законы! – покровительственным тоном произнес Валентин.
Тимур же промолчал.
Алла не знала, что ее тогда больше обидело – небрежный тон Вальки или же молчание Тимура, но она встала и молча пошла по улице, все еще наполненной пьянящим ароматом отцветающей сирени. Лиловые звездочки сыпались на ее волосы, цеплялись за платье, умудрялись попадать даже на ресницы, – а она все шла и шла, ничего не замечая вокруг, шла, пока улица не закончилась и Алла не очутилась на окраине села. Сирень закончилась вместе с улицей – и вот тогда Алла вдруг почувствовала себя такой несчастной и никому, абсолютно никому не нужной, что горько заплакала. Слезы были такие горячие, жгучие – казалось, они прожигали дорожки на коже… И она брела, не разбирая дороги, не замечая ничего вокруг, перешла через рельсы и… наткнулась прямо на куст сирени, который еще не отцвел. Алла до сих пор помнила его дурманящий запах и прохладу атласных цветов, которые она прижала к лицу.
Валентин… Он был ее другом. Почему же она не поверила ему тогда? Возможно, если бы поверила, теперь все было бы по-другому. «Нет, я не пойду на эту вечеринку. Если бы я была нужна Тимуру, он бы меня дождался». Алла надела халат и включила компьютер, однако глаза ее смотрели как будто сквозь экран монитора. Она внезапно увидела себя на перроне станции – в синем платье, с букетом. Но цветы у нее в руках – это не сирень, хотя и очень на нее похожи. И время года отнюдь не весна. Буддлея – осенняя сирень. Она стоит с букетом осенней сирени на перроне, высокая, стройная, улыбающаяся, а мимо нее в автомобиле промчался Тимур. Ветер чуть шевелит локоны над ее лбом, веет прохладой… Валентин появляется просто ниоткуда и идет прямо к ней…
Алла открыла глаза и… увидела Валентина!
– Привет, сиреневая красавица! Не забыла, какой сегодня день? – Глаза друга загадочно поблескивают, и он… кладет на подоконник целую охапку сирени.
– Какой день? – растерялась Алла.
– Наш.
– Наш? – Она прижала цветы к груди, все еще не веря в происходящее.
– Конечно
