интеграции» в свете этнических волнений 2005 г. и последующих событий
Франция лидирует по числу иммигрантов в мире и является одной из самых привлекательных стран для мигрантов. Вокруг мегаполисов, прежде всего Парижа, выросли целые иммигрантские районы. На протяжении десятилетий как левые, так и правые правительства декларировали, что французская социальная модель основана на полной интеграции иммигрантов в жизнь французского общества. Такая модель полностью отвергает разделение общества по общинному, религиозному или этническому признаку. Эта модель дает иммигрантам такие же права и возможности, как и коренной нации.
Однако события осени 2005 г. – этнические волнения в пригородах Парижа, беспорядки и погромы – показали, что декларируемая модель полной интеграции дала сбой. Если в конце октября 2005 г., когда начались беспорядки, их рассматривали как внутреннее дело Франции, то уже в ноябре все признали, что проблема приобрела общеевропейский масштаб. Для европейских руководителей эти события стали шоком. Они ознаменовали крах либеральной европейской концепции совместного проживания на территории одного государства или сообщества государств групп людей, сохраняющих свои национальные культуры.
Фактически эта система была антиподом модели американского «плавильного котла» (см. 1.1).
Бунты осени 2005 г. в пригородах Парижа превратили проблему ассимиляции мусульманских общин из предмета академических дискуссий в главную тему новостных выпусков на телеканалах всего мира. Как правило, делался вывод о провале политики французских властей, пытавшихся интегрировать иммигрантов в общество.
Пока речь шла о взаимодействии между родственными европейскими культурами, серьезных проблем не было. Но когда после деколонизации во Францию все быстрее потек поток иммигрантов из бывших африканских, североафриканских, в частности, и азиатских владений (стран Магриба, Африки, Индокитая), отсутствие сцепления между «дальними» культурами и идеологиями стало ощущаться все сильнее. Франция охотно принимала выходцев из этих стран, зачастую на льготных условиях, не требуя в набор получения гражданства обязательного условия знать свой государственный язык. Кризис самоизоляции, когда иммигранты ограничиваются жизнью в пределах своей общины, где действуют свои законы, усугублялся социально-экономической дискриминацией: невозможностью трудоустроиться, отсутствием необходимой для этого квалификации, отсутствием перспектив для самореализации у молодежи «трудных» кварталов (т. е. кварталов, заселенных иммигрантами). На фоне всеобщего благоденствия, которое бьет по глазам со страниц газет, журналов, с экранов телевизоров, у иммигрантской молодежи возникает ощущение, что они лишние на этом «празднике жизни». Выходя за пределы своих кварталов, они видят, как живут их белые сверстники. Их не устраивает перспектива получить аналогичные материальные блага через 15–20 лет.
