Менье захотела посплетничать, это у нее вряд ли бы вышло. Сама она никого в округе не знала, а местные кумушки разговаривали на патуа, которого Анни почти не понимала.
– Господину кюре пора бы уже вернуться! – со вздохом сказала она. – А ты, малыш, закончил читать?
Жером, который уже успел заскучать, закрыл книгу.
– Да, мадам. А можно я поднимусь на чердак? Кюре разрешил.
– Делай, как знаешь. Только в мою комнату соваться не смей! Подожди-ка, я пойду с тобой и посмотрю, не натворишь ли ты там какой беды.
Карабкаться на чердак Анни не хотелось, но она опасалась, что мальчишка может открыть чердачное окно и вывалиться или испачкать костюмчик, что тоже плохо.
– Я полезу первой, а ты следом! – приказала вдова.
Она совсем запыхалась, пока добралась до чердака. Обвела пыльное помещение внимательным взглядом, но пол выглядел крепким, и ничего представляющего опасность ей на глаза не попалось. В одном углу на потертом покрывале были разложены прошлогодние грецкие орехи.
– С чем же ты будешь играть? – спросила она у мальчика.
– У меня шарики в кармане. Буду катать по полу.
– Что ж… К чердачному окну подходить не смей! Ты меня понял? Я спускаюсь, а ты будь хорошим мальчиком. Не хватало, чтобы твоя мать меня отругала.
Жером что-то пробормотал себе под нос. Стоило мальчику остаться в одиночестве, как он подбежал к дальней стене и встал на колени. В этом месте он обнаружил прогнившую доску и… щель, через которую отлично просматривалась спальня кюре Шарваза.
Анни вынимала тарелки из буфета, когда взгляд ее задержался на початой бутылке вен-кюи.
«Чудно́, вчера я его не видела, – сказала она себе. – Если я выпью чарочку, кюре не обеднеет, верно ведь?»
Она щедро плеснула вина в стакан, пригубила и щелкнула языком. Напиток был отличный, но, пожалуй, все-таки слишком сладкий. Она поспешно убрала бутылку в буфет и ополоснула стакан, думая о том, кто мог преподнести кюре такой изысканный подарок.
– Жаль, что обычно хозяин довольствуется пикетом, вот и мне приходится! – вслух пожаловалась она.
С улицы послышался звонкий смех. Служанка кюре застыла на месте. Не иначе как мадам де Салиньяк! Анни осторожно подошла к окну. Кюре Шарваз и супруга доктора беседовали в нескольких метрах от пресбитерия.
Покручивая ручку зонтика, молодая женщина внимательно слушала речи священника, чьи густые черные волосы блестели на солнце.
«О чем эта парочка может так долго говорить? С виду они прекрасно ладят…» – подумала заинтригованная Анни.
Минуту спустя, не прекращая беседы, кюре с гостьей стали подниматься по лестнице. Анни поспешила обратно к мойке, встроенной в стену, рядом с которой на специальном выступе стояло ведро с водой. «Вот несчастье! Нужно идти к колодцу!» – вздохнула она, обнаружив, что воды осталось совсем мало.
Матильда первой вошла в дом.
