доктор, что можно сделать? – в конце концов спросила она.
– К сожалению, немного…
– Я не хочу этого слышать! – выкрикнула Эва и удивилась своему порыву. Но именно сейчас в ней что-то взорвалось, протестуя против очередного удара судьбы. – Я не буду спокойно смотреть, как мой брат медленно умирает! Вы должны нам помочь!
Доктор довольно долго присматривался к Эве, которая прижимала руки к груди, словно пытаясь совладать с внезапно открывшейся в ней воинственностью.
– Вы правы. Нужно бороться.
Мадейский сменил тон, и Эва сразу успокоилась. А он начал рассказывать об очередной возможности:
– Несколько месяцев назад в Швеции появилось лекарство, которое дает поразительно хорошие результаты. Евросоюз как раз допустил его к использованию на своей территории. – Мадейский поочередно обращался то к Эве, то к ее отцу. – Препарат содержит вещество, замещающее фермент, отсутствие которого ответственно за болезнь Бартека. Он значительно смягчает протекание болезни, у пациентов восстанавливается значительная часть навыков, а некоторые тягостные симптомы просто исчезают.
Пока доктор говорил, Эва почувствовала, что дистанция между ней и отцом неожиданно исчезла. Она снова могла смотреть ему в глаза, зная, что сейчас они испытывают одинаковые эмоции.
– Пан доктор, это чудесная новость! Мы столько лет ждали чего-то подобного! – воскликнула она, когда Мадейский закончил.
От радости она даже не заметила, что врач, рассказывая об открытии, не проявлял особого энтузиазма.
– Есть одно «но»… – начал он.
Какое еще «но»? После услышанного Эву ничто не пугало.
– Терапия очень дорогая. Национальный фонд здравоохранения пока ее не оплачивает.
– То есть? Какого порядка расходы?
Мадейский опустил глаза, и только сейчас Эва почувствовала беспокойство.
– Примерно полтора миллиона злотых в год.
– Иисус Мария… – раздалось из соседнего кресла.
Эва не могла произнести ни слова. Вдруг резко заболела голова. Девушка уставилась на ярко-зеленую крону клена, ветви которого постукивали в окно кабинета Мадейского. Свежая зелень словно полыхала жизнью и оптимизмом, подтверждающим незыблемость природного цикла, в котором зима непременно сменяется весной. Эва не имела понятия, сколько времени прошло, прежде чем она вернулась к действительности.
Сумма прозвучала космическая! Девушка не могла даже представить, сколько это денег. И они были для ее семьи так же недоступны, как вилла в пятнадцать комнат на Лазурном побережье. Разница лишь в том, что без виллы они могли прекрасно обойтись.
– Я хотел бы сообщить вам только хорошую половину этой новости, – продолжил врач, – но, к сожалению, ситуация выглядит именно так. Сам не знаю, что хуже: знать, что возможности вылечить
