пожалуй, пойду, – произнес Фрэнки, вставая.
Я не смогла хорошенько его разглядеть, поскольку было очень темно, но впервые услышала, какой у него визгливый, дурацкий голос. Никто не обратил на него внимания.
– Эй, Ленни, ты мне кое-что должен. Ленни, разве ты не помнишь, что кое-что мне должен, а?
Мне показалось странным, что Фрэнки напоминает Ленни о том, что тот ему что-то должен, в присутствии девушек, которых впервые видит. Но Фрэнки продолжать стоять и повторять одно и то же, пока Ленни не залез в карман и не достал оттуда свернутую в рулон пачку зеленых купюр. Потом он вытащил из нее одну бумажку и протянул ее Фрэнки. По-моему, это была десятка.
– Заткнись и вали отсюда.
Почти минуту мне казалось, что Ленни сказал это и мне тоже, но потом я услышала, как Дорин произнесла:
– Без Элли я не поеду.
Надо отдать ей должное, она сразу запомнила мое вымышленное имя.
– А Элли поедет, ведь так, Элли? – спросил Ленни, подмигнув мне.
– Конечно, поеду, – ответила я.
Фрэнки растворился в сумерках, и я подумала, что стану держаться Дорин. Мне хотелось увидеть как можно больше.
Мне нравилось смотреть на людей в критической ситуации. Если я вижу аварию на дороге, драку на улице или заспиртованного в лабораторном сосуде младенца, я останавливаюсь и гляжу так пристально, что потом никогда не забуду.
Разумеется, я узнала многое из того, чего иначе не узнала бы никогда. И даже если от этого меня охватывало удивление или тошнота, я никогда не отводила взгляда, но делала вид, что и без того знаю, что так было всегда.
Глава вторая
Обиталище Ленни я бы не спутала ни с чьим другим.
Его интерьер в точности копировал внутреннее пространство сельского дома, перенесенное в нью-йоркское многоквартирное здание. Он сказал, что для большего простора пришлось снести несколько перегородок, а потом стены обшили сосновыми панелями и соорудили обшитый такими же панелями бар в форме подковы. По-моему, паркет на полу тоже был из сосны.
На полу повсюду красовались огромные белые медвежьи шкуры, а из мебели присутствовало только множество низеньких лежанок, покрытых индейскими коврами. Вместо картин на стенах висели оленьи и бизоньи рога да чучело заячьей головы. Ленни указал большим пальцем на небольшую серую мордочку и остро торчавшие вверх уши.
– Сбил его машиной в Лас-Вегасе.
Он куда-то пошел через огромную комнату, и цоканье каблуков его ковбойских сапог отдавалось эхом, словно выстрелы.
– Тут такая акустика, – объяснил он на ходу, становясь все меньше и меньше, пока не исчез в какой-то дальней двери.
Вдруг отовсюду зазвучала музыка. Затем она смолкла, и мы услышали, голос Ленни:
– Это ваш двенадцатичасовой диск-жокей Ленни Шеперд с обзором десятки лучших хитов. На этой неделе на десятом месте – светловолосая девушка, о
