и беспокойство. Тем более – мальчик. Не хочу, чтобы о малыше этой сомлевшей пред господином дурочки узнали другие семьи. Мало ли что? Здесь же она будет в безопасности.
– Дети смертных чаще всего рождаются без дара могущества, сестра. Посмотри на меня. Я есть простая смертная. Хотя у нас с тобой общий отец.
– Я не жду от глупышки многого, Зенка, – пожала плечами богиня. – Но ведь случаются и потомки, превосходящие отцов! Узнаем, когда родится.
Макошь обняла старушку, повернулась ко вмурованному прямо в скалу высокому обсидиановому зеркалу и шагнула в его черноту.
В зеркальной светелке правительницу уже ждали. Суетливая воструха, ростом немногим выше пояса хозяйки, наряженная в расшитое костяными шариками платье, несколько раз торопливо поклонилась:
– Ладья по Сухоне поднимается, богиня, с крестом алым на парусе и песьей головой на носу. Вестимо, гости с Двины.
«Интересно, отчего вострухи всегда старые и морщинистые, но дряхлыми никогда не бывают? – подумалось Макоши. – Они словно сразу рождаются древними в темных углах и подклетях новых домов, со временем становясь лишь крепче. Неужели молодеют? И обретают юность лишь тогда, когда избы начинают ветшать?»
– Вот-вот до причалов доберутся, богиня, – тревожно зашевелила губами воструха. – Велишь встретить?
– Крест и песья голова? С Двины? – переспросила Макошь. – Не иначе Стрибог с Немизой явились. Братик не любит ходить через зеркала, вольный воздух для него милее дома. Проверь, готовы ли их светелки? Пойду обниму родичей на причале.
И женщина решительно толкнула створку дверей…
Дворец великой богини, хозяйки Вологды и Славянского волока, повелительницы богатств и доходов, сильно отличался от домов обычных славян. Если простые смертные жили целыми поселками в одном или нескольких длинных бревенчатых домах, вовсе без окон и с одним очагом на всех, с земляным полом, застеленным лапником и шкурами, – то хоромы Макоши возвышались на каменной подклети и поднимались аж в три жилья – одно поверх другого. Слюдяные окна были окружены резными наличниками, крышу в два слоя покрывал толстый тес, черный от пропитавшего древесину дегтя; ступени, резные столбы и поручни высокого крыльца отливали желтым блеском от нескольких слоев олифы, закрывавшая стены чешуя остроконечной дранки была крашена в разные цвета и придавала дворцу радостный вид.
Обычные смертные топили дома по-черному, костром в очаге – дворец же обогревался горячим воздухом, идущим по коробам от подклети с большой печью; обычные смертные прятали хлеб, ячмень, овес в тайных глиняных ямах – а у богини все это хранилось в высоких амбарах. Смертные сберегали репу, свеклу, морковь в буртах – на дворе Макоши для всего этого имелся погреб; обычные славяне солили мясо в бочках, вялили и лишь на зиму морозили в корзинах – у богини же был выкопан ледник, сохраняющий продукты свежими в любую жару.
Все сие богатство хранила от опасностей высокая, в четыре человеческих роста,
