друга. Нам придется на время позабыть о Средиземном море, чтобы познакомиться с одним из главных действующих лиц великой любовной драмы. Но мы вернемся на это море задолго до ее развязки.
В Англии конца XVIII века женщины и восьмилетние дети работают в угольных шахтах в ужасающих условиях по двадцать часов в день. В то же время английские замки и богатые сельские поместья далеко превосходят по своему комфорту замки и поместья континента. Каждого из гостей сэра Гарри Фэншо, владельца поместья Ап-Парк в окрестностях Портсмута, обслуживает отдельный лакей.
10 сентября 1781 года к одиннадцати часам утра в доме тишина и безмолвие, только бесшумно мелькают слуги. Гости на лошадях скачут по полям, идет охота на лис. Только Френсис Чарльз Гревиль, второй сын графа Уорика, остался в доме. Он устроился перед камином в одном из салонов и беседует с юной женщиной. Она сидит чуть позади него, как бы опасаясь встретиться с ним взглядом.
– Эмма, вы ведете безумную жизнь. Так долго продолжаться не может. Вы служите забавой для гостей сэра Гарри. Я не хочу вас оскорбить. И с вами так откровенен потому, что знаю – вы достойны лучшей жизни.
– Но я не выбирала эту жизнь, дорогой Гревиль. Беднякам выбирать не приходится.
– Не может быть, чтобы такая красавица, как вы… Я все понимаю, однако же… Сколько вам лет? Семнадцать, не правда ли? Вы познакомились с сэром Гарри в Лондоне, в «Храме здоровья»? Это место пользуется ужасной репутацией.
– Но там бывают шикарные господа. Они принимают минеральные ванны и проходят курс магнитотерапии. Директор устраивает публичные лекции.
– А вы, вы танцуете для оживления лекции!
– Я не танцевала, а изображала античные статуи. Меня находят выразительной.
– «Выразительной»?! Это слишком слабый эпитет для вас, Эмма. Почему вы не стали актрисой? Вы же служили у Томаса Линлея, директора театра Друри-лейн.
– Разве может стать актрисой дочь деревенского кузнеца? Мне было двенадцать лет, когда меня взяли служанкой к Линлею. Затем… Лучше не вспоминать, кем я была в Лондоне. Восемнадцать ужасных месяцев. Но мне не хотелось заживо гнить на мануфактурах, ведь я красива.
– Но вы жили с матерью. И она на все соглашалась?
– Конечно, чтобы не умереть с голоду. Потом я поступила в «Храм здоровья», где меня заметил Ромни, художник, – он сделал несколько моих портретов, – и еще сэр Гарри. Он и привез меня сюда.
– С вашей матушкой?
– Да, она по-прежнему заботится обо мне.
– Не без выгоды для себя. Почему вы не отправились сегодня на охоту?
– Я немного устала. И знала, что вы тоже на охоту не поедете. Мне нравится ваше общество. Вы не похожи на других гостей, у них на уме лишь обжорство, охота, пьянство да женщины. Наверное, я люблю вас, дорогой Гревиль.
– Эмма!
Долгое молчание. Ромни и многие ценители прекрасного считают семнадцатилетнюю
