сын, конечно, уже умел бы читать и писать и его матросская шапочка ему бы уже не годилась. Эта шапочка теперь лежала бы у матери в комоде среди других вещей, из которых его Костя уже вырос, и, возможно, из неё бабушка сделала бы теперь какую-нибудь другую полезную вещь – мешочек для перьев или суконку для чистки ботинок.
– Как его звать? – сказал капитан Енакиев.
– Ваня.
– Просто – Ваня?
– Просто Ваня, – с весёлой готовностью ответил сержант Егоров, и его лицо расплылось в широкую, добрую улыбку. – И фамилия такая подходящая: Ваня Солнцев.
– Ну так вот что, – подумав, сказал Енакиев, – надо будет его отправить в тыл. Лицо Егорова вытянулось.
– Жалко, товарищ капитан.
– То есть как это – жалко? – строго нахмурился Енакиев. – Почему жалко?
– Куда же он денется в тылу-то? У него там никого нету родных. Круглый сирота. Пропадёт.
– Не пропадёт. Есть специальные детские дома для сирот.
– Так-то оно, конечно, так, – сказал Егоров, всё ещё продолжая держаться семейного тона, хотя в голосе капитана Енакиева уже послышались твёрдые, командирские нотки.
– Что?
– Так-то оно так, – повторил Егоров, переминаясь на шатких ступенях лестницы. – А всё-таки, как бы это сказать, мы уже думали его у себя оставить, при взводе управления. Уж больно смышлёный паренёк. Прирождённый разведчик.
– Ну, это вы фантазируете, – сказал Енакиев раздражённо.
– Никак нет, товарищ капитан. Очень самостоятельный мальчик. На местности ориентируется всё равно как взрослый разведчик. Даже ещё получше. Он сам просится, «Выучите меня, говорит, дяденька, на разведчика. Я вам буду, говорит, цели разведывать. Я здесь, говорит, каждый кустик знаю».
Капитан усмехнулся:
– Сам просится… Мало что он просится. Не положено. Да и как мы можем взять на себя ответственность? Ведь это маленький человек, живая душа. А ну как с ним что-нибудь случится? Бывает на войне, что и подстрелить могут. Ведь так, Егоров?
– Так точно.
– Вот видите. Нет, нет. Рано ему ещё воевать, пусть прежде подрастёт. Ему сейчас учиться надо. С первой же машиной отправьте его в тыл. Егоров помялся.
– Убежит, товарищ капитан, – сказал он неуверенно.
– То есть как это – убежит? Почему вы так думаете?
– "Если, говорит, вы меня в тыл начнёте отправлять, я от вас всё равно убегу по дороге".
– Так и заявил?
– Так и заявил.
– Ну, это мы ещё посмотрим, – сухо сказал капитан Енакиев. – Приказываю отправить его в тыл. Нечего ему здесь болтаться.
Семейный разговор кончился. Сержант Егоров вытянулся:
– Слушаюсь.
– Всё, – сказал капитан Енакиев коротко, как отрубил.
– Разрешите
