с себя мочалкой воспоминание о случившемся в «Собачьей радости»! А то ведь всегда…
Выйдя десять минут спустя из раздевалки через им же самим заранее приотворённую дверь, он направился в приёмную не сразу, а для начала побегал, вживаясь, по коридору. Вызывающе громко цокая пластиковыми налапниками, почти уже миновал закуток бухгалтерии, как вдруг услышал сквозь филёнку сварливый голос мордастой своей супротивницы – и еле преодолел соблазн в знак презрения задрать лапу у косяка. К счастью, вспомнилась давняя, но памятная выволочка за точно такую же проделку – поэтому Ратмир ограничился тем, что пренебрежительно фыркнул и несколько раз отбросил задними лапами воображаемую землю.
Всё. Можно работать…
В приёмной старушка уборщица поспешно домывала полы. Секретарши Ляли на месте не было – не иначе, послали куда-то с поноской. Жалобно поскуливая, пёс покрутился у закрытой двери кабинета, поцарапал её лапой, не зацепил – и с разочарованным видом завалился под стол, где, жалобно наморщив лоб, вплотную занялся хорошо уже изгрызенной косточкой из литой резины.
– А ну пошёл! – отчаянно закричала уборщица. – Я там ещё не мыла!
Ратмир даже ухом не повёл. Старушка опасливо потыкала его шваброй – и тут же лишилась инвентаря. Крепкая лапа упала на спелёнутую мокрой тряпкой перекладину. С силой вырвавшееся из рук древко оглушительно стукнуло об пол. Уборщица нагнулась, чтобы вернуть утраченное, однако была остановлена негромким, но явственным рычанием. Из-под стола на неё смотрели, не мигая, коричневые круглые глаза, ничего хорошего не обещавшие.
Всплеснула руками и побежала жаловаться. Видя такое дело, Ратмир мигом вылетел наружу, предвкушающе припал на передние лапы, прогнул спину, заюлил задом. Действительно, вскоре дверь кабинета отворилась вновь – и вслед за потерпевшей в приёмную выглянул хозяин.
– Бандитствуешь? – осведомился он мрачно и в то же время добродушно.
Ратмир взвизгнул, кинулся к нему со всех ног, заплясал, то и дело вскидываясь на задние лапы. Швабра и резиновая кость были забыты напрочь.
– Соскучился, пёс, соскучился… – Приговаривая нараспев, хозяин привычным движением потрепал ему холку. – Ну пойдём, у меня посидишь. А то, чувствую, убрать ты здесь не дашь. Только цацку свою захвати…
И пёс отпрометью бросился за резиновой игрушкой – не столько, разумеется, ради неё самой, сколько из радости сделать приятное самому главному человеку на свете.
– Да хотя бы с Лыцком сравни! – с досадой говорил Рогдай Сергеевич, директор фирмы. Сбросив пиджак, он сидел на краешке рабочего стола и, засунув руки в карманы, нервно качал ногой. – Вроде бы и война у них, Гарик, и террор, а инвестиции из-за бугра всё равно ползут… И не боятся ведь вкладывать!
Его дальний родственник и заместитель по общим вопросам Гарик – тоже без пиджака и тоже заложив руки в карманы – стоял, опершись задом на подоконник, и, пристально следя за колебаниями директорской туфли, задумчиво кивал в такт.
За
