– не всякого. Хочешь со мной в братчине состоять?
– Хочу, а что для этого надо?
Федор засмеялся, хлопнул себя по ляжкам.
– Ну, вы там, на Вологодчине, совсем заплесневели. Не обижайся. Братчина – это пивная братия. Зерно приво-зишь – ну, свою долю. Мои холопы пиво варят. Пару раз в год, а когда и чаще бояре, что в братчине, встречаются. Пива попить, в баньку сходить, дела обсудить. Коли вступишь в братчину, обратной дороги нет. И подсуден в случае чего, при споре, потом будешь только членам братчины. Понял ли?
– Понял, согласен.
– Ладно, зерна у тебя нет – это я уже понял, долю деньгами отдашь. Сейчас отдыхай, к завтрему готовься – слуга комнату покажет.
Стряпчий позвонил в колокольчик. На звон явился слуга, забрал мою уже шубу и провел меня в гостевую комнату.
Я снял сапоги, разделся и рухнул в постель. И в самом деле – надо отдохнуть. Устал я за эти дни – скачка в Москву, напряженная работа. Имею же я право устроить себе день-два отдыха?
На следующий день стали собираться бояре. Двор быстро заполнился знатным народом, слуги отводили в конюшню лошадей.
Бояре заявились без слуг и ратников.
Меня пока никто не звал, и я находился в отведенной мне комнате, разглядывая с высоты второго этажа прибывающих бояр. Все лица были мне незнакомы. Да и откуда взяться знакомым, коли в Вологде сижу, а когда и выезжаю на государеву службу, так вокруг – бояре местные, вологодские.
Наконец, вошел слуга:
– Боярин, тебя ждут.
Когда я вошел в огромную трапезную, стушевался. За длинным столом сидело человек тридцать бояр. Одеты – без изысков и украшений.
Все с интересом разглядывали меня.
Поднялся Федор Кучецкой.
– Собрались мы, уважаемые бояре, дела наши обсудить, пива попить да нового члена принять.
Поднялся боярин на дальнем конце стола.
– А не уроним ли честь и достоинство свое новым членом?
Мне и вовсе стало неловко. Уйти? Нет уж, буду стоять до конца. Не убьют же, да и опозорить не должны.
Федор Кучецкой продолжил:
– Честь свою не уроним, принимая боярина Михайлова. Дважды он мне доказывал, что разумен и умен, да и воевода вологодский, боярин Плещеев, о нем лучшего мнения.
– А пиво пить может?
Я и ответить не успел. Слуги внесли в зал огромную братину – ведра на три, с усилием подняли на стол, боясь расплескать пенный напиток.
– Пусть докажет.
Все с любопытством уставились на меня.
Кучецкой толкнул локтем:
– Пей!
Ни кружки, ни другой емкости не было. Я сделал шаг к столу. Пенный напиток источал тонкий солодовый аромат. Я наклонил немного братину и припал губами к краю.
– Раз! – дружно заорали бояре. – Два, три, четыре. Эй, нам оставь – видим, что можешь.
Я поставил братину на место, отер пену с усов и бороды, перевел дух.
– Ну что, братья, принимаем
