– то и будет сигналом.
– Это труба, что ли, такая, навроде охотничьей?
– Ага. Теперь – за работу. На холмах деревья не рубить, а то татары углядят пеньки свежие. Рубите за рекой, где деревня.
Все разъехались. Я же въехал на холм и огляделся.
Вдали виднелся лес, в нем – широкая просека. Если татары в этом месте захотят ударить, сначала через просеку им проехать надо, потом построиться развернутым фронтом для атаки. На это не менее получаса, а то и поболе уйдет. Для нас – выигрыш во времени. Надо дозорных сюда поставить, пусть поглядывают.
Я спустился вниз, переехал через реку и отдал распоряжение выставить дозор на вершине холма.
Нашел в расположении лагеря молодого боярского сына Евлампия.
– Назначаю тебя помощником воеводы – будешь отвечать за лагерь и обоз. Выставь охранение стана и готовь ему смены. Если же основные силы полка примут бой за рекой – будь готов принять отвод конницы и пешцев.
Предусмотреть «отвод», то есть организованно собираться и отступить, было важно, чтобы сберечь ратников. А наличие за спиной надлежащим образом устроенного «обоза» благоприятно влияло на моральное состояние конницы перед боем.
Я выделил Евлампию пеших воинов и конных ратников – для связи со мной.
Воинский стан жил своей жизнью – тесали колья, чистили и точили оружие, драили песком и смазывали конопляным маслом кольчуги – так, что они сверкали, словно серебряные. Несколько человек кашеварили у костров. Почти привычная жизнь ратника в походе, но чувствовалось во всем напряжение. Всех тяготила неизвестность. Для воина держать оружие в руках – не обязанность, а почетный долг. Только судьба, жребий решит – кому пасть на поле брани, кому быть раненым, кому стать калекой безруким или безногим, а кто цел останется, пройдя самое пекло сечи.
Меня беспокоил мой полк – все-таки государь облек высоким доверием в первый раз, и не хотелось ударить в грязь лицом. А пуще того – и побить крымчаков хотелось, и людей своих сохранить. Хоть и велика Русь, а со всех сторон окружена соседями злобными, желающими оторвать земли кусок или пограбить, в полон взять, причем угоняли самых молодых – будущее страны.
Далеко за полдень вернулись подводы, тяжело груженные проволокой.
– Всю проволоку на торгу скупили, боярин-воевода! И даже в сельских кузницах по дороге докупали, – похвастался десятник, – денег едва хватило.
– Показывай!
Десятник провел меня к подводам. На каждой лежали мотки проволоки.
– Слышь, боярин, на торгу да в мастерских удивляются – зачем, мол, проволока ратникам понадобилась. Да я не сказывал – понимаю, что тайна сие, татары случаем прознать могут.
Я объявил для конников общий сбор.
Все отправились за реку – в лощину, туда же погнали и подводы с проволокой.
Перво-наперво – разметить надо было, где натягивать проволоку.
Мы с боярами встали в центре лощины. Я хотел выслушать их суждения.
