мира и делать из них статичные изображения. Глядя на фото через несколько лет, можно вспоминать тот самый момент и мысленно путешествовать во времени.
Ближе к десяти вечера мы оба начали зевать и, заметив это, засмеялись.
– Стареем мы с тобой, Кирилл.
– Да уж. Где те времена, когда мы только познакомились и могли общаться всю ночь напролет? И сна не было ни в одном глазу.
– Боже, как давно это было… – пропела я.
– Помнит только мутной реки вода, – подхватил Кирилл.
– Время, когда радость меня любила…
– Больше не вернуть ни за что никогда.
Весь путь домой мы запевали песни Никольского. Я обожала, когда Кирилл пел вместе со мной. Хорошо, что в плане музыки наши вкусы практически идентичны. Все же мне с ним очень сильно повезло. Мне даже казалось иногда, что я недостойна такого парня.
Вернувшись домой, мы первым делом проведали Джакса. Ему было гораздо лучше, пес даже вылез из лежанки и перемещался по квартире вслед за нами, доверительно заглядывая в глаза. Мы быстро умылись и переоделись в спальное. Прежде чем разбирать пакет, я еще раз зашла в комнату, где на пустом столе одиноко стоял мой подарок. Скоро я тобой займусь, пообещала я печатной машинке, надеюсь, скоро я выберусь и займусь тобой. Когда я вышла из комнаты, Кирилл уже сидел в кресле в одних шортах и держал пакет на коленях, демонстративно засовывая в него руку. Джакс расположился у его ног.
– Ах ты, нахал, как ты посмел без меня? – подбежала я.
Кирилл усадил меня себе на колени и поцеловал.
– Я решил все подготовить, пока вы там ворковали.
– Мы?
– Ты и твой подарок.
– Ну ладно, доставай уже первую.
Кирилл погрузил руку в бумажный пакет и вытащил небольшую дряхлую книгу.
– Осторожнее, она очень старая.
– Я вижу. Ничего себе. Лем. Он же очень редкий.
– А ты год издания посмотри, – самодовольно заявила я.
Кирилл перевернул замысловатую обложку с изображением океана, из которого произрастали черты лица девушки. Все было в черно-коричневых тонах на бежевом фоне. Позади головы висели три планеты разного размера.
– Станислав Лем, – прочел Кир. – «Солярис», «Эдем». Перевод с польского Брусникина. Издательство «Мир», Москва, 1973 год.
– Год рождения моих родителей. Представляешь?
– Она разваливается на части. Но она чудесна. Один рубль двадцать одна копейка. Подумать только.
Я забрала у Кирилла книгу и прочла аннотацию вслух.
– Что может быть интереснее контактов человека с иными разумными расами? Хочу начать ее после Азимова.
– Давай следующую.
На свет показалась красная книга толщиной в три пальца с золотыми буквами и черным рисунком
