ещё живы.
– Да будут они прокляты ещё сотней тысяч вздохов, прежде чем Худ их заграбастает.
Командир опёрся на луку седла и немного помолчал.
– Догоняй своих паломников, грал. Им нужна твоя защита.
С ворчанием Скрипач снова сел в седло.
– Кто теперь правит в Г’данисбане?
– Никто. Армия Апокалипсиса удерживает только два квартала. Остальные возьмём к утру.
Скрипач развернул коня, ударил пятками в бока и пустил лёгким галопом. Отряд за ним не последовал. Сапёр выругался себе под нос – командир был прав, нельзя было посылать Крокуса и Апсалар в город одних. Повезло ещё, что это выглядело типично по-гральски – не мог же «настоящий грал» упустить возможность похвастаться перед краснопоясными всадниками, разразиться проклятиями и лишний раз продемонстрировать неприступную гордыню кочевника – но это же выглядело наплевательски по отношению к клятве защищать паломников. В глазах командира Скрипач заметил лёгкое презрение. В общем, он повёл себя немного слишком по-гральски. Если бы не пугающие дарования Апсалар, эти двое сейчас были бы в серьёзной опасности.
Сапёр поскакал в город и с некоторым запозданием заметил, что мерин слушается каждого его движения. Конь, конечно, знал, что Скрипач не грал, но, судя по всему, решил, будто ведёт он себя вполне подобающе, так что можно и проявить немного уважения. И это, подумал Скрипач, единственная сегодняшняя победа.
На центральной площади Г’данисбана разразилась бойня. Скрипач догнал своих спутников, когда они ещё только пустили лошадей шагом, оглядывая чудовищную картину. На стук копыт оба обернулись, и Скрипач смог только кивнуть, увидев облегчение на лицах, когда они его узнали.
На краю площади замешкался даже гральский мерин. Тел на каменной мостовой было несколько сотен. В основном старики, старухи да дети. Всех зверски порубили на куски или, в некоторых случаях, сожгли заживо. Вонь разогретой на солнце крови, жёлчи и палёной плоти густым облаком окутывала площадь.
Скрипач сглотнул, чтобы подавить отвращение, откашлялся.
– За этой площадью, – проговорил он, – никто даже не притворяется, будто что-то контролирует.
Крокус обвёл сцену дрожащей рукой.
– Это всё малазанцы?
– Да, парень.
– Во время завоевания малазанцы так же поступали с местными?
– Ты к тому, что это только воздаяние?
Апсалар заговорила, и в её голосе прозвучало почти личное чувство:
– Император воевал с армиями, а не с мирными жителями…
– Если не считать Арэна, – язвительно вставил Скрипач, припомнив собственные слова, обращённые к таннойскому духовидцу. – Когда в городе поднялись т’лан имассы…
– Не по приказу Келланведа! – возразила она. – Кто направил т’лан имассов в Арэн? Я тебе скажу. Стерва, глава Когтей, женщина, которая выбрала себе новое имя…
– Ласиин. – Скрипач удивлённо поглядел на девушку. – Такого утверждения я прежде не слышал, Апсалар.
