и доктор искусствоведения.
Поскольку у меня была киностудия и я был знаком с кино-и фотоаппаратурой, стал работать в редакции в качестве фотокорреспондента, а вскоре Миша назначил меня заведующим отделом информации, и, собирая ее со всех факультетов, я готовил публикации. Должность главного редактора занимали парткомовцы, сначала Пьянов, затем Михаил Фадеевич Шмидт, но безусловным лидером и организатором рабочего процесса оставался Миша Полячек, буквально фонтанировавший идеями. При нем в редакции образовался своего рода клуб единомышленников, дружный коллектив. Мы вели бортовой журнал, в котором каждый изощрялся в остроумии, оставлял смешные записи, шутки. Например, Коля Белковский, не сдав Люлько очередную тысячу знаков по немецкому, строчил что-то хитроумное в свое оправдание. Или Игорь Краснов, приходя с очередного зачета, изливал свои чувства в форме остроумных рисунков, шаржей. Все читали, по-своему реагировали на чужие проблемы, писали о собственных. Наши стенные часы неизменно показывали время 21.20 – столько стоила поллитровка водки. Никто из нас не пил, но эта аллюзия выглядела забавной.
Киностудия «МАДИ-фильм» работает на праздничной демонстрации. Я кинооператор
Нередко, накрытые валом творческого вдохновения, мы задерживались в редакции допоздна. Это страшно не нравилось коменданту здания, который старался выдворить всех вовремя из института. Для нас он стал врагом номер один, и с ним было связано очень неприятное происшествие, грозившее нам отчислением из института или, того хуже, обвинением в антисоветской деятельности. Однажды бортовой журнал исчез, мы были в шоке, не знали, что делать. Найти его не удалось, но, много лет спустя, выяснилось, что журнал похитил коварный комендант. Он накатал «телегу» в КГБ, расписал, какие мы плохие, а журнал, видимо, приложил в качестве вещдока как доказательство нашей неблагонадежности. Типичный донос, преследовавший жалкую цель.
Разумеется, никаких антисоветских мыслей в журнал мы не вписывали, и даже в голове не держали. Повезло, что инспектор КГБ, курировавший МАДИ, МАИ и Институт пищевой промышленности – три вуза, которые были рядышком, оказался нормальным, здравомыслящим парнем. Он имел какое-то отношение к «Пропеллеру» и фактически спас нашу компанию, не дав ходу «телеге», которая попала к нему, иначе нас тоже из института изгнали бы и заслали за 101-й километр. При желании всегда можно было найти элемент антисоветчины даже в самых невинных шутках. Мы могли бы жестоко поплатиться за свое простодушие и доверчивость, но нам повезло, и наша кипучая общественная деятельность продолжилась.
Мы завели новый журнал под названием «Виноват ли Полячек?», я тут же дописал: «Виноват, естественно…». Полячек был душой редакции, вокруг него собирались не только все, кто хотел как-то приобщиться к нашей студенческой прессе, но и те, кого привлекала атмосфера братства, дружбы и просто интересной жизни, царившая
